Итак, существуют комиссии по установлению истины, правительственные расследования, отчеты о правах человека, академические исследования и группы судебно-медицинских экспертов, которые сейчас путешествуют по миру, раскрывая темные тайны массовых захоронений. Эти действия сталкиваются с серьезными препятствиями: техническими проблемами с памятью, политической оппозицией со стороны тех, кому есть что скрывать, а также – иногда искренними, но чаще неискренними – мнениями о том, что старые могилы должны оставаться нетронутыми и что не следует бередить раны, чтобы позволить времени залечить их.
Ниже приведены десять методов, используемых во многих различных комбинациях, для преобразования открытой информации о прошлом в способы ее подтверждения в настоящем.
Комиссия по установлению истины, институт, созданный только в последние два десятилетия, является наиболее резонансным символом раскрытия и признания прошлых злодеяний. Уже существует обширная литература, в которой сравниваются его возможности и решения непростой проблемы связи между истиной и справедливостью. Теоретически возможны три таких связи. Во-первых, комиссия уполномочена только искать истину; это самостоятельное мероприятие, не связанное с назначением юридически признаваемого наказания. Во-вторых, установление истины напрямую связано с привлечением к ответственности – путем выявления подозреваемых преступников или прямой передачи судебного преследования в другой орган. В-третьих, комиссия уполномочена реализовывать или рекомендовать такие процедуры, как примирение, компенсация, посредничество и, что наиболее противоречиво, амнистия и возмещение ущерба. Южноафриканская комиссия по установлению истины и примирению (Truth and Reconciliation Commission, TRC) может способствовать амнистии тех, кто «полностью раскрывает информацию», доказывает, что их преступления были политически мотивированными, и демонстрирует раскаяние.
Отчет TRC является одним из величайших моральных документов нашего времени из-за его приверженности истине как моральной ценности самой по себе. В качестве «исторического моста» к новому обществу комиссия видела свою роль в создании «насколько возможно полной картины» прошлых несправедливостей в сочетании с публичным, официальным признанием невыразимых (Untold) страданий, ставших результатом этой несправедливости[406]. «Untold» означает «огромные», но также буквально «неисчислимые». Публичные слушания (и подробное освещение в СМИ) предоставили людям возможность поделиться историями, которые никогда раньше не рассказывались. Комиссия знала, что ей необходимо прийти к такой версии прошлого, которая позволила бы достичь некоторого общего согласия: «Мы считаем, что предоставили достаточно правды о нашем прошлом, чтобы существовал консенсус по этому поводу»[407]. Но чьей правды? В докладе рассматривается версия правды гораздо более сложная, чем версия «правды, принятой консенсусом». «Деятельность Комиссии» раскрыла четыре понятия: истина фактическая или криминалистическая; истина личная или установленная из свидетельств; истина социальная или результат «диалога»; истина исцеляющая и восстанавливающая[408].
• Фактическая или судебно-медицинская истина: юридическая или научная информация, которая является фиксирующей факты, точной и объективной и получена посредством беспристрастных процедур. На индивидуальном уровне это означает информацию о конкретных событиях и конкретных людях: что именно и с кем произошло, где, когда и как. На уровне общества это означает регистрацию контекста, причин и закономерностей нарушений: интерпретацию фактов, которая должна, по крайней мере, размыть любые отрицания прошлого. Дезинформация, однажды принятая за истину, должна быть лишена доверия.
• Личная и повествовательная правда: истории, рассказанные преступниками и (в более широком смысле) жертвами. Это дает возможность реализовать исцеляющий потенциал свидетельств, дополнить коллективную истину и добиться примирения путем подтверждения субъективного опыта людей, которых раньше заставляли молчать или которые потеряли право голоса.