The Random House Group Ltd за фрагменты из Don McCullin, Unreasonable Behaviour, Vintage (1992) pp. 123—4;
Routledge and Pantheon Books, a division of Random House, Inc, за цитирование R. D. Laing, Knots, Tavistock (1970), copyright ©1970 R. D. Laing.
Издатели предприняли все возможные усилия, чтобы отследить владельцев авторских прав, но, если кто-то из них был непреднамеренно упущен из виду, мы будем рады принять необходимые меры при первой же возможности.
1
ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ ФОРМЫ ОТРИЦАНИЯ
Одна общая черта объединяет множество различных ситуаций отрицания: люди, организации, правительства или целые общества в тот или иной момент получают информацию, которая настолько тревожна, угрожающа или аномальна, что ее невозможно полностью принять или открыто признать. Такая информация каким-либо образом корректируется, дезавуируется, полностью отвергается или интерпретируется по-новому. Или же информация «регистрируется» достаточно адекватно, но ее последствия, когнитивные, эмоциональные или моральные, игнорируются, нейтрализуются или банализируются.
Рассмотрим следующие общие выражения и фразы:
Закрывая глаза.
Зарывая голову в песок.
Она увидела то, что хотела увидеть.
Он услышал только то, что хотел услышать.
Незнание – это блаженство.
Жизнь во лжи.
Заговор молчания.
Экономически оправданный.
Это не имеет никакого отношения ко мне.
Не поднимай волну.
Они были типичными пассивными наблюдателями.
Я ничего не могу с этим поделать.
Быть как страус.
Я не могу поверить, что это происходит.
Я не хочу больше знать/слышать/видеть.
Все общество не принимало это.
Это не может случиться с такими людьми, как мы.
Намеченный план требовал максимального отрицания.
Отвести взгляд.
Ношение шор.
Он не смог до конца осознать новости.
Умышленное невежество.
Она смотрела в другую сторону.
Он не признался в этом даже самому себе.
Не выноси сор из избы.
Это случилось не при мне.
Я узнал бы в свое время.
Теперь представим следующие ситуации.
Экран телевизора пестрит изображениями человеческих страданий, лиц, искаженных агонией и отчаянием. Бесследно исчезнувшие беженцы, голодающие дети, трупы в реках. Иногда мы принимаем вполне сознательное решение избегать подобной информации. Часто мы не осознаем, как много мы впускаем в свое сознание или, напротив, как много отвергаем. Иногда мы впитываем всю информацию, но чувствуем себя бессильными и беспомощными, а следовательно, остаемся пассивными: «Я ничего не могу с этим поделать». Или мы начинаем чувствовать злость и обиду: ну вот, еще одно требование, еще один навязчивый, вызывающий чувство вины упрек – как в случае с посланием Ассамблеи Организации Объединенных Наций: «Сегодня в мире насчитывается более 18 миллионов беженцев, спасающихся от преследований, изнасилований, пыток и войн в Африке и Азии, Южной Америке и теперь здесь, в Европе. Вы можете закрыть глаза, заткнуть уши, отключить разум, запереть двери, закрыть границы. Или вы можете открыть свое сердце».
• В период с 1915 по 1917 год около одного с четвертью миллиона армян были убиты турецкой армией или погибли во время насильственного изгнания. Эти события были тщательно зафиксированы в официальных документах, рассказах выживших, свидетельских показаниях и исторических исследованиях. Вскоре после этого независимые наблюдатели безоговорочно приняли основные детали. Но в течение восьмидесяти лет сменявшие друг друга турецкие правительства последовательно отрицали ответственность за геноцид и массовые убийства или любые преднамеренные убийства. Большинство других стран, особенно США и союзники Турции по НАТО, вступили в сговор с ними в этом стирании прошлого.
• Население городков, которые окружали Маутхаузен, концлагерь смерти в Австрии с 1942 по 1945 год, сорок лет спустя было опрошено американским историком Гордоном Хорвицем. Многие жители утверждали, что хоть и видели дым от печей и до них доходили слухи о предназначении лагеря, но толком они не были в курсе того, что там происходит. В то время они не задавали слишком много вопросов и не могли «сложить воедино» имеющуюся у них информацию. Хорвиц пишет о реакции жителей одной из деревень: «Они никогда даже не пытались узнать о том, что происходило. Имеет место не категорическое отрицание существования лагерей, а лишь безразличие к их существованию в прошлом. В подобных случаях нельзя говорить о забывчивости, ибо невозможно забыть то, что никогда не пытались узнать»[3].
3
Gordon J. Horwitz, In the Shadow of Death: Living Outside the Gates of Mauthausen (London: I. B. Tauris, 1991), 178.