• «Осуждать осуждающих» означает проводить сравнения со своими внешними критиками, обвиняя их, в частности, в лицемерии («Их руки нечисты») или избирательности («Почему они продолжают приставать именно к нам?»). Они сами слишком морально скомпрометированы, чтобы иметь какое-либо право судить нас. Израильская версия этой тактики особенно резонансна: когда во время Холокоста убивали евреев, те самые страны, которые сейчас нас осуждают, либо вступили в сговор, либо молча стояли в стороне; тем самым международное сообщество лишилось права критиковать нас сейчас[239]. Нынешние правители бывших колоний делают аналогичные исторические призывы: их бывшие колонизаторы вряд ли могут осуждать жестокость. В более общем плане все демократии возникли в результате насилия, рабства, оккупации и истребления коренных народов; они не имеют права судить нас сейчас.
• Помимо наших противников и критиков, сравните нас с другими правительствами, сталкивающимися с аналогичными провокациями и опасностями. В отличие от нас, принимающих различные добровольные ограничений, они действовали бы и действуют хуже нас.
Такие и подобные сравнения можно объединить в единый дискурс праведного негодования: наши противники ведут себя ужасно (а вы их не осуждаете); ваши собственные моральные качества несовершенны (поэтому вы не имеете права судить); другие страны с меньшими проблемами ведут себя хуже нас (а вы о них ничего не говорите). Никакие сравнения не могут проводиться без универсальной меры – всего лишь предварительного условия, которое многие правительства отвергают как невозможное и нежелательное. Я еще вернусь (в главе 11) к интеллектуальным пляскам вокруг темы универсальности.
В современной политической культуре обоснования внедряются посредством зрелищ, симуляций и сценического менеджмента. Правительствам приходится бороться с жертвами, общественными движениями и группами давления, которые получили полномочия, а также с гуманитарными организациями, которые заметны и телегеничны. Более того, источники разоблачающей информации имеют доступ к всепроникающим средствам связи – электронной почте, интернету, факсу, видео, – которые нелегко подчинить государственной власти. На этом рынке обоснований правительства защищаются путем упреждающих атак и «расстрела вестника».
Самая простая стратегия отвергает все обвинения как ложь, пропаганду, идеологию, дезинформацию или предрассудки. Приемы включают в себя ссылку на ошибки в предыдущих отчетах (этот задержанный был допрошен в марте, а не в мае; позже этот заключенный отказался от своих показаний); сомнения в легитимности источников финансирования организации или политической принадлежности ее информаторов, сотрудников на местах или членов правления; и объявление времени публикации ее доклада «политически мотивированным». Если какие-либо обвинения кажутся неоспоримыми, уклонитесь от них, дискредитировав источник. Правозащитные организации являются рупорами или прикрытием («сторонники Сендеро», «протамильские», «сторонники ООП»).
Внутренних критиков можно определить как вероломных, непатриотичных или безответственных. Или их добросовестный статус в области прав человека признается – у них благие намерения, они не просто принимают политическую сторону, – но они являются «полезными идиотами», чьи отчеты будут коварно эксплуатироваться. Критики, которые публикуют свои обвинения за границей или общаются с международными СМИ, особенно уязвимы. Израильских правозащитников называют малшинимами (malshinim) – буквально «информаторами»; они играют на руку антисионистским или даже антисемитским силам. Внутренних критиков арабских режимов обвиняют в том, что они публично выносят сор из избы и укрепляют антиарабские или антиисламские силы[240].
Обвинения в предательстве и отсутствии патриотизма не получается применить к международным критикам, но в остальном стратегия аналогична. Можно выделить отдельные организации («Amnesty International известна своей антииндийской репутацией») и обвинить их в игнорировании жертв терроризма. Эти организации не искренне заботятся о правах всех людей; они, по словам президента Перу Фухимори, являются «легальным оружием подрывной деятельности».
Как существуют разновидности отрицания, так существуют и градации признания. В определенных обстоятельствах правительства могут признать, по крайней мере, некоторые претензии и отнестись к ним серьезно. Это часто является реакцией правительств-наблюдателей либо вследствие изменившихся политических союзов, либо из-за того, что доказательства слишком смущают, чтобы их можно было объяснить. Они будут угрожать бросить своего союзника или клиента и требовать, чтобы он признал критику и действовал в соответствии с их указаниями. Признайте, что это было внесудебное убийство; это не может быть оправдано; это должно быть остановлено; никакой вам больше помощи, если не будет видно, что что-то делается.
239
240
Kanan Makiya, Cruelty and Silence: War, Tyranny, Uprising and the Arab World (London: Jonathan Cape, 1993).