Пять причин свернуть эксперимент, послать куда подальше своего хитроумного деда и начать жизнь заново, возможно в другом конце света! Пять причин не доверять ей. Но этих пяти причин всё еще недостаточно, чтобы забыть эту женщину.
Я, собрав пальцы в кулак, открыл глаза и взглянул в окно. Сгустился мрак. Ночь в горах наступала рано, но я прекрасно знал, что красивее этих ночей нет ничего на свете! Я смотрел на звёзды, удивительными фигурами раскрасившие небо, и думал о женщине, которая спала в моих покоях. Спасение моё или же проклятие?!
Что дальше? А вот: Кьяра попадает в передрягу за передрягой! Взять хотя бы случай с болотной ведьмой! И рана, которая могла стать смертельной, задержись я в Чертогах Сардоса, стала последней каплей для меня. Мне пришлось открыть ей своё сердце, иначе боль убила бы меня. Страх потерять кого‑либо навсегда — самый сильный стимул сделать решительный шаг и признаться хотя бы себе, что тебе дорог этот человек. Как итог, я снова Зверь. И судя по рассказу деревенского мальчишки, я стал почти драконом, но ручным, пойманный на любовь. Моя вторая ипостась всецело зависит от Кьяры. Это шесть.
А вот история с мраром — первая ошибка Сардоса, которая позволила мне оценить его 'помощь' с другой точки зрения. Нет ли у бога иного интереса, чем возвышение меня, Рихарда?! И играл ли мрар роль очередной угрозы, от которой я должен был спасти Кьяру?! Или он стал бы банальным шпионом, как Элжбет? Эх, слишком мало данных, мальчишка ушёл, так и не поведав мне о планах на него Сардоса. Но то, что они есть, в этом я уверен. Это семь.
Дар, который открыла в себе Кьяра, еще одна случайность. Не любит Сардоса его сестра Судьба. То, что моя девочка ментал, очень сильно спутает карты древнего интригана. А тут еще её странная связь с замком Сумрак. Чтобы не рисковать, мне придётся рассказать деду об этом — пусть опасается Кьяру и не так слепо использует в своей игре.
И последнее. Кьяра, которую я подпустил к себе настолько близко, насколько мог, снова добилась от меня сильных эмоций. Её душевные качества вызывают во мне восхищение. А тренировки?! Я стал для неё учителем, защитником, и она честно это признала. Это подкупает, согласен.
А эти её доверчивые глаза… Демоны! Рихард! Да ты влюбился как мальчишка! Теперь угроза ей — это угроза тебе. Да, я стал уязвим! Я стал слаб! И имя моей слабости — Рокьяра, девочка — весна.
Развернувшись лицом к портрету своего отца, так и ушедшего в мир иной с разбитым сердцем, я улыбнулся. Не мой случай, я так легко не сдамся. Возвращаясь к себе в спальню, я обдумывал план дальнейших действий.
С каким невероятным лицемерием скармливались мне Сардосом кусочки информации, представляемые как величайший акт доверия и дружбы. Тогда что мешает мне поступать так же?!
Только бы вывести из этой игры Кьяру. Ставки слишком высоки, а на кону — мир и власть над ним.
Покои Рихарда.
— Ты звал меня, внук?!
— Да, Сардос! Есть разговор и весьма серьёзный! — повернувшись лицом к пламени, полыхавшему в камине, я смотрел в глаза своего божественного предка и видел существо, которое, как оказалось, я совершенно не знал.
— Что ж, если ты этого желаешь… А что с девочкой? — и бог Смерти подошел к постели, на которой неподвижно, будто мёртвая, лежала Кьяра.
— У неё был приступ… похожий на моё первое обращение, чего мы с тобой даже не предполагали!
— Приступ?! Этого не может быть, она не способна на это! Человечка без магии…
— С магией. Теперь.
— Что?! Как это произошло?! — Сардос удивлённо воззрился на меня, а говорят, боги уже не способны удивляться.
— Дар. Передан через ментальную связь и обряд удочерения, который, по всей видимости, провели с согласия матери Кьяры, но девочку нашу в известность не поставили.
— Но… на такое способны только самые сильные жрицы Айоры! Где их взять в этой забытой глуши, как Приграничье?!
— Да, нашли же… Мачеха Кьяры — жрица Айоры, хоть и бывшая… вернее, не окончившая ритуал посвящения, но сил от этого у неё не убавилось…
— М — да, что‑то я проглядел… в этой деревеньке! И что же, когда пришла магия?! Надеюсь, уже после…
— Да, медальон я к тому времени уничтожил. Её не найдут, магическим способом! Но… дар редкий, очень, потому Кьяра будет в опасности всегда.
— И какой же?! Стихийник?! Ведовство?! Прорицательство?!
— Ценнее! Ментал!
— Ментал?! Эта девчушка, ментал?! Это…. Невероятно! — и Сардос захлопал в ладоши, не сдерживая своих эмоций.
— Рано радуешься! Эмпат с высокой частой приёма, средней руки телепат и… она может воплощать сущее, а также, как мне кажется, читает грани мира… во всяком случае, древние книги Вечных она выпила и не поперхнулась.
— Выпила?! Грандиозная удача… но и мороки много! Долго учить! Но спешить- то некуда?! Так?!
— Не так! Она… это до сих пор не укладывается в моей голове, она… говорила с Сумраком! И если я не сошёл с ума, он отвечал ей и выполнял приказы! По — другому, я объяснить творящееся безумие в моём доме не могу! — в досаде я развёл руки в стороны, словно приглашая Сардоса пояснить мне, что же всё‑таки происходит в этом ненормальном мире.
— С Сумраком?! С замком?!
— Да! Не с собакой же, это я бы пережил спокойно!
— А — а-а, ну всё понятно! — протянул Властитель Подземного мира, потирая руки, — прелестно! Просто прелестно!
— Что 'понятно'?! Не томи!
— Проснулись древние камни, на которых возведен твой замок!
— Древние камни капища Вечных?! Им же десятки тысяч лет! Они совершенно пустые в магическом плане!
— Не пустые, а спящие, мой дорогой Рихард! И они проснулись!
— Почему сейчас?! И как это связано с Кьярой?
— Возродилась семья! На их месте, конечно, я бы повременил, но древней магии вечных моих сынов виднее.
— Какая к демонам семья?!
— Всё просто, Рихард! Она — и бог указал на неподвижную Кьяру, — и ты — были признаны супругами в глазах древней магии Вечных!
— С чего бы?! И при чём тут Сумрак, мой замок?!
— Замок пропитался магией, когда камни ожили! Вместе с ними ожил и Сумрак! Теперь это живой, мыслящий и весьма могущественный организм! И предпочтения он явно отдаёт Хозяйке, а не Хозяину!
— Да почему?! Какие Хозяин и Хозяйка?!
— Самые настоящие! Самка и самец у драконов супругами признавались всем ареалом только тогда, когда…
— Когда?! — почему‑то моё сердце пропустило удар, второе — драконье, наоборот, зашлось словно заячье.
— В общем, быть тебе папой, дорогой! Поздравляю! — и Сардос оглушительно захохотал.
А я… а у меня впервые за две тысячи лет потемнело в глазах. Папой?! Я?!
— Это невозможно! Я не могу! Я…
— Поздно, милый! И что значит 'невозможно'?! Ты меня удивляешь! Такой большой мальчик и не знаешь, откуда детки берутся?
— Перестань! Я не об этом! У меня за две тысячи лет ни одного, даже бастарда… и вдруг! Да и Сосуд еще не готов! Она же не изменилась окончательно, значит… зачать не могла!
— Могла — могла! И что тут такого?! Был я в одном мирке, паршивеньком, если честно, но есть в нём своя прелесть… так вот, у них там такая замудрённая магия… похожая на прорицательство, генетикой зовётся, и в ней столько интересных вещей я нашёл о потомстве и его зачатии… у — у-у… ты мне не поверишь!
— И что?! Что твоя генетика?!
— В общем, совпали вы, как ключик с замком! Радуйся, папашка! — Сардос звонко хлопнул меня по плечу и направился к камину, пить вино.
— Радуйся?! Да она же менялась! Как теперь, с ребенком?!
— Как‑как, обыкновенно! Учи её контролировать своё сознание, корми… что она там чаще всего хочет?!
— Яблоки… — рассеяно бросил я, присев на кровать, решая, прикоснутся ли к девушке или не стоит.
— Яблоки?! Странно. Обычно на солёные огурцы тянет или на сладкое! Слушай, а ты случайно… не в жеребца трансформируешься?!