— Мне не в чем пойти, — отрезал Рыжий Тед.
— Не обращайте на это внимания. Приходите в том, что на вас сейчас.
— Не приду.
— Почему? В чем причина вашего отказа?
Рыжий Тед был человек прямой. Он, не колеблясь, отвергал нежелательные приглашения, как следовало бы и нам всем.
— Просто не хочу.
— Очень жаль. Моя сестра будет крайне огорчена. — И, решив показать, что он нисколько не задет, преподобный Джонс весело кивнул и продолжал свой путь.
На второй день в дом, где Рыжий Тед снимал угол, для него была таинственным образом доставлена посылка. В ней оказались парусиновые брюки, теннисная рубашка, пара носков и ботинки. Не привыкший получать подарки, Рыжий Тед недоумевал и при первой же встрече спросил у резидента, не он ли послал ему эти вещи.
— И не собирался. Мне совершенно безразлично, какой у тебя гардероб.
— Так кто же, черт возьми, прислал их?
— Почем я знаю, — пожал плечами резидент.
Время от времени мисс Джонс приходилось бывать по делу у минхера Груйтера. И в один из ближайших дней она утром появилась у него в кабинете. Хотя мисс Джонс по большей части обращалась к нему с тем, что он считал мало существенным, она все же не отнимала у него много времени. Но в этот раз резидент был удивлен, обнаружив, что она пришла по совсем пустячному поводу. Когда же он ответил, что не собирается заниматься этим, она, против обыкновения, не стала настаивать, приняв это как должное. Поднявшись, чтобы уйти, она, как бы только что вспомнив, сказала:
— Ах, чуть не забыла, мистер Груйтер. Мой брат очень хочет пригласить к нам на ужин того, кого все называют Рыжий Тед. Я послала ему приглашение на послезавтра. Но как мне кажется, он несколько застенчив. Не могли бы вы прийти вместе с ним?
— Это весьма мило с вашей стороны.
— Видите ли, брат считает, что мы должны помочь бедняге.
— О, конечно. Благотворное женское влияние и все такое прочее, — с серьезным видом кивнул резидент.
— Так вы уговорите его прийти к нам? Уверена, что с вами он не откажется. А когда он узнает дорогу к нам, то потом и сам придет. Ведь жаль дать погибнуть этому молодому человеку.
Резидент поднял на нее глаза. Она была на несколько дюймов выше его. Он нашел ее совсем непривлекательной. Странным образом походила она на отжатое после стирки белье, висящее на веревке. В глазах у него мелькнули лукавые огоньки, но он сохранил серьезное лицо.
— Я постараюсь сделать все, что смогу.
— А сколько ему лет? — спросила она?
— По паспорту тридцать один.
— Как же его фамилия?
— Уилсон.
— Эдвард Уилсон, — ласково повторила она.
— И вы знаете, просто удивительно, что после такой жизни, какую он ведет, он еще так здоров, — сказал резидент. — А здоров он, как бык.
— Рыжеволосые мужчины обладают иногда большой физической силой, — запинаясь от волнения, сказала мисс Джонс.
— Совершенно верно, — подчеркнуто согласился резидент.
Без каких-либо очевидных оснований мисс Джонс внезапно покраснела. Торопливо попрощавшись, она тут же ушла.
— Черт возьми! — воскликнул после ее ухода резидент. Ему теперь стало ясно, кто послал посылку Рыжему Теду.
Позже в этот день встретив Рыжего Теда, он спросил, не получал ли тот весточки от мисс Джонс. Рыжий Тед молча вытащил из кармана и подал ему скомканный листок бумаги, где было написано:
«Уважаемый мистер Уилсон!
Мой брат и я будем весьма рады, если вы придете поужинать с нами в четверг к половине восьмого. Резидент любезно согласился прийти. У нас новые пластинки из Австралии, которые, я уверена, вам понравятся. Боюсь, что я была не совсем вежлива с вами во время нашей последней встречи, но теперь, когда я хорошо узнала вас, я глубоко осознаю совершенную мной ошибку. Надеюсь, вы простите меня и позволите быть вашим другом.
Резидент обратил внимание, что в письме она обращается к Рыжему Теду по фамилии и упоминает о его обещании тоже прийти. Значит, она солгала, сказав, что уже ранее послала приглашение.
— Ну и как ты? — спросил резидент.
— Не пойду. Вот привязались.
— Ты должен ответить на письмо.
— И не собираюсь.
— Послушай, Рыжий, сделай мне одолжение. Надень свои обновки и пойдем со мной. Меня тоже пригласили, и ты, черт подери, не можешь покинуть меня в такой напасти. Это нисколько не повредит тебе.