Я закрыла пылающее лицо руками и едва сдерживалась, чтобы не разреветься. Только этого еще не хватало! Словно сквозь пелену я слышала аплодисменты в честь закончившей выступление Ларисы и растерянный голос Зеленова:
- И снова рубрика «Открытый микрофон»!
Казалось, самое страшное уже позади. Но удача явно отвернулась от меня.
- Не сметь больше никогда обижать эту женщину! - разгневанный голос явно очень нетрезвого человека заставил меня снова вздрогнуть. Миша!
Я посмотрела на сцену и содрогнулась. Мой бывший жених покачивался около микрофона. Рубашка наполовину выползла из брюк, нижние пуговицы ее были расстегнуты, предоставляя всем уникальную возможность полюбоваться пухленьким животом. Он грозил кулаком какому-то невидимому противнику и выговаривал заплетающимся языком:
- Вера — святая женщина. Я, между прочим, бросил ее перед самой свадьбой, но, может, еще на ней женюсь.
При этом он шумно всхлипнул и вытер выступившие от избытка чувств слезы собственным галстуком. Последнее, что я видела, прежде чем выбежать из зала, это то, как на сцену поднялся Зеленов, схватил Мишу поперек туловища и оттащил от микрофона.
Я бежала по коридору не чуя ног. В голове колотилась только одна мысль: быстрее, быстрее, уйти, спрятаться от этого позора, закрыться в своей квартире и никогда больше не выходить. Уж лучше я до конца жизни буду общаться только с Констанцией, чем снова позволю так издеваться над собой.
Слезы удерживать больше было невозможно, и они свободно текли по лицу и только чудом не испарялись с кожи, которая по ощущениям прогрелась до нужных ста градусов по Цельсию. Только оказавшись на улице, я почувствовала некоторое облегчение. Осенний холод немного остудил, и я в каком-то тупом изнеможении опустилось на крыльцо. Сил бежать дальше не осталось. Я снова закрыла лицо руками и захлебнулась в плаче.
- За что? - спрашивала я у кого-то невидимого и, конечно, не ожидала услышать ответ. А потому чуть не подскочила, когда за моей спиной раздалось:
- За то, что ты оказалась лучше.
Я быстро поднялась на ноги и обернулась. На ступеньку выше стоял Зеленов.
- Прости, я не знал, что они задумали, - сказал он. - И не бери в голову, им удалось показать только свою никчемность, а не твою.
Наверное, из-за стресса я впервые в жизни не почувствовала раздражения при виде начальника цеха. Наоборот, мне захотелось уткнуться ему в грудь и дальше слушать, как он меня утешает. Это был первый человек, который поддержал меня в трудную минуту.
- Но все теперь думают, что это я ленивая корова, - возразила я, надеясь услышать, что это, конечно же, не так.
И Зеленов не подвел:
- Вообще никто так не думает, - заявил он так уверенно, что я почти поверила.
- Но все же видели, - все же продолжала настаивать я, хлюпая носом в паузах между словами. - Как я… сплю… и эта прическа…
Я не договорила и снова залилась слезами.
- Стоп! - распорядился Зеленов. - Прекращай реветь и пойдем в зал. Еще не хватало простудиться.
- Не пойду, - истерично затрясла я головой. - Там они, все… Будут смеяться… Я позорище… Глупая.. Жалкая… Ничтожная…
- Ерунда! - остановил он поток моего самоуничижения. - Ты умная, активная, сильная. Я все это время восхищался, как ты справляешься со всем, что на тебя свалилось.
- Я уродина, - настырно продолжала я отстаивать свои недостатки.
- Ты потрясающе красивая! - грозно прикрикнул Зеленов так, от чего я даже как-то немного успокоилась.
- Правда? - я недоверчиво посмотрела на него. Вообще-то мне всегда казалось, что он считает наш отдел чем-то вроде курятника. Этакое сборище не особо обремененных интеллектом особ. А я еще ни разу не слышала, чтобы кто-то восхищался курами или считал их красавицами.
- Конечно, правда, - пожал плечами Зеленов.
Кажется, его непоколебимая уверенность передалась и мне. Я даже почти прекратила реветь, и этот тип не преминул воспользоваться переменами в моем настроении:
- Ну, давай вернемся, - предложил он. - Здесь холодно, ты замерзнешь. А у меня даже пиджака нет, чтобы тебе предложить.
Он развел руки и улыбнулся. Как-то особенно. Немного растерянно, но очень по-доброму. Не то что эти, в зале.
- Не пойду, завертела головой я. - Не хочу. Лучше воспаление легких, чем снова… снова…
Слезы опять побежали у меня из глаз, и Зеленов заметно занервничал:
- Хорошо, - согласился он. - Тогда дождись меня здесь, я сейчас вернусь.