И только Тайлер знал, чего мне стоило расслабиться и уснуть.
Глава 20. Нейт
Пульс грохотал в ушах, когда Кэтрин внезапно поднялась и откровенно пригласила Адама в туалет. Перед глазами все потемнело. Я выдержал ровно три секунды, после встал и направился практически следом. Злость стремительно охватывала каждую клеточку тела. Я стиснул зубы, смотря на Тайлера, что в маске Джокера стоял за барной стойке. По крошечным щелям стало понятно, что и он не мог рационально объяснить действие Кэтрин.
До туалета оставалось несколько шагов. Я прекрасно понимал, что именно произойдет, если я внезапно ворвусь в комнату и познакомлю свой кулак с лицом ублюдка. Первая взорвется Кэтрин, обвиняя меня во всех смертных грехах. Следом вбежит Тайлер и представит вниманию свою силу и ненависть. А на десерт заглянет Джефф, и весь план посыпется, как горка шампанского.
Я кусал внутреннюю сторону щеки и суматошно пытался придумать хоть что-нибудь. Адреналин переполнял тело. Руки чесались так сильно, что я едва не обрушил их на ближайшую стену. Волны жара прокатилась по телу. Я практически коснулся прохладной металлической ручки, как сквозь пелену увидел девушку. План родился моментально.
Позже, сидя в машине и поглаживая податливое тело Кэтрин, я все еще не мог прийти в себя. Перед глазами стояло смуглое лицо с гаденькой улыбочкой, высокомерный взгляд, словно эта встреча необходима была Агате, а не Джеффу. Я не мог отделаться от мысли, что совершил ошибку. Но это последний раз, когда я выступаю в роли наблюдателя. В следующий — сделаю так, как велит сердце.
Грейс все таки включил свою музыку. Быстрый речитатив тихо звучал в салоне. Парень водил аккуратно, не пытаясь выпендриться или нарушить. Кэтрин во сне перевернулась и уткнулась мне в живот. Горячее дыхание сквозь ткань касалось кожи. Длинные ресницы подрагивали, отбрасывая тень на нежную кожу. На лбу то появлялась складка, то исчезала. Сейчас Кэтрин выглядела абсолютно беззащитной. А во мне вспыхнуло желание защищать ее всегда и везде. Я чуть сильнее сжал ее бок, отчего она нахмурилась и причмокнула губами. Глаза на секунду приоткрылись. Невидящий взгляд скользнул от груди к лицу.
— Еще не приехали. — Я погладил ее по голове, наслаждаясь мягкостью волос.
— Я выспалась, — охрипшим голосом сказала она и поднялась, забирая с собой тепло. — Сколько еще?
— Через тридцать минут будем на месте, — бодрым голосом объявил Энтони, с хищной улыбкой смотря в зеркало заднего вида. — Мистер Эндрюс, вам нужно купить лимузин, чтобы…
— Грейс, еще одно слово и ты пойдешь пешком.
— Не обижай малыша, Нейт, — заступилась Кэтрин. — Иногда его идеи звучат уместно.
Я вопросительно взглянул на нее, старясь сдержать усмешку. Ни капли стеснения. Ни намека на румянец. Прямоте и откровенности Кэтрин можно было позавидовать.
Так или иначе, она держалась в стороне, будто вновь воздвигла вокруг себя стену. Я взял за руку и вновь притянул к себе, вдыхая сладковатый аромат малины. Но если тело казалось расслабленным, то истинные чувства прятались где-то внутри. И Кэтрин не позволяла им выбраться наружу.
Вдали показалась табличка с указателем «Болфорд». Я сильнее прижал к себе Кэтрин, наслаждаясь тяжестью ее головы на моей груди. Нам оставалось всего несколько минут, чтобы побыть относительно наедине. Однако я хотел получить от этих минут все.
Энтони грубо въехал на парковку. Молча, они с Тайлером вышли из машины и направились в здание. Кэтрин продолжала лежать на мне и перебирала кончики длинных волос. Тишина в салоне постепенно становилась напрягающей. Я прочистил горло и опустил голову:
— Что ты чувствуешь?
Кэтрин никогда не была из робких, но мой вопрос завел ее в тупик. Она закусила губу и учащенно задышала. Полная грудь тяжело вздымалась, словно в машине заканчивался воздух.
— Что-то большее, чем просто влечение, — тихо ответила она. — Я не разобралась в этом, Нейт. И, если честно, не готова.
— Ты же знаешь, что можешь быть со мной откровенна?
— Ты явно не тот человек, кто начнет осуждать, — усмехнулась Кэтрин, утыкаясь носом мне в шею. — Но я не уверена, что ты готов к правде, имя которой «жизнь Кэтрин Фокс». И да, я опять делаю вывод за тебя.
Теплое прерывистое дыхание ласкало кожу. Мне хотелось большего, но не здесь и не сейчас.
— Я готов ко всему, если это связанно с тобой.
— И это меня пугает. Потому что, прежде чем спрашивать с меня, пойми, что чувствуешь ты.
Я улыбнулся, касаясь губами ее лба. Кэтрин довольно заурчала и прикусила шею. Мурашки проснулись и заплясали. Внутри разливалось тепло, окутывая каждую напряженную клеточку. Я чувствовал легкость вперемешку с радостью, приправленную ослепляющим желанием. Хотелось снова попробовать ее губы на вкус. Хотелось застрять в машине до самого утра и слышать, как она громко повторяет мое имя. Потому что из ее уст оно звучало как лучший комплимент.
Я склонился к ее уху и коснулся зубами мочки.
— Моя борьба длилась не так долго и упорно, как твоя. Я прекрасно знаю, что чувствую.
Она на секунду вздрогнула и, как мне показалось, хотела вылезти из объятий. Прошлое все еще имело власть над ней, иначе я не мог объяснить, почему Кэтрин так боялась такой близости.
Еще несколько минут ушли на внутреннюю борьбу. Я чуть подтянул ее, вынуждая оседлать мои бедра. Потемневший взгляд Кэтрин заскользил по моему лицу. Губы чуть приоткрылся, буквально умоляя к ним прикоснуться. Я не собирался сдерживаться.
Я завладел ее губами, чуть покусывая. Кэтрин сладко застонала, сильнее прижимаясь к возбужденному члену. Жар ее тела передался мне. Хотелось сорвать чертову одежду, что скрывала восхитительные изгибы и кожу. Я запустил руки под кофту. Под пальцами танцевали мурашки. Вместе с ними и Кэтрин, извиваясь на моих ногах. В голове взрывались фейерверки, рассыпаясь яркими пятнами под веками. Это чистое сумасшествие, которое ощущалось чем-то бесконечно правильным. Я углубил поцелуй, доказывая, что все ее сомнения напрасны. Что призраки прошлого не смогут выбить цветущие чувства в груди. Поцелуй — обещание, принятие, клятва. И она принимала и впитывала, отзываясь всеми фибрами души.
Страсть уступила место нежности. В салоне стало невыносимо жарко, но я не готов был выходить в объятия ночи. Кэтрин обхватила руками мое лицо и ласково поглаживала бороду. Она снова уткнулась носом в шею, восстанавливая дыхание.
— Я хочу попробовать, — тихо произнесла Кэтрин. — Но мне нужно время.
Я заставил ее взглянуть на меня, мягко сжимая ягодицы. Член болезненно ныл, умоляя прекратить чертовы разговоры и заняться более интересными вещами.
— Столько, сколько потребуется. Только, пожалуйста, не убегай от меня.
В ее глазах плескалось много эмоций, и я не смогу выделить одну, наиболее яркую и правдивую. Кэтрин потянулась к моим губам, оставляя легкий, невесомый поцелуй.
— И это я тоже попробую, мистер Эндрюс.
— Спасибо, мисс Фокс.
— За мной все еще должок, — ее рука стремительно скользнула вниз, накрывая мое возбуждение.
— Выполнишь при других обстоятельствах.
Последовал еще один поцелуй, который скрепил нашу сделку.
Глава 21. Кэтрин
Чертово сумасшествие — вот во что превратился Болфорд, перед вечеринкой в честь начала учебного года. И если бы счета ста восьмидесяти студентов не превышали несколько сотен миллионов долларов, то я бы смело предположила, что все они не вылезли откуда-то из пещер. Иначе нельзя было объяснить все эти громкие обсуждения и вынос бутиков Шанель.
Лили — одна из тех, кто пытался свести меня с ума разговорами о предстоящем мероприятии. Она говорила каждую гребанную свободную минуту. Словно ожидалась не типичная вечеринка, а второе пришествие Христа. И я бы прошла мимо всего этого, если бы не навязчивая девчонка со светлыми волосами, которой оставалось лишь привязать себя веревками к Нейту, лишь бы не оставлять его ни на мгновение. Нейт и сам был на грани потери рассудка. Дверь его кабинета можно было смело вынести, потому что свою функцию она перестала выполнять в воскресенье. Сначала приехал какой-то парень с кипой бумаг, затем помощница с какого-то там курса решила устроить марафон от кабинета миссис Стюарт до кабинета Нейта. Я могла поклясться, что ее ноги окрепли, пока она измеряла шагами расстояние, словно не веря, что его можно преодолеть за одну секунду. Ну и вишенкой на торте была та самая блонди, со сверкающей улыбкой, будто она из секты или из глупого шоу, где предлагалось угадать самое легкое на свете слово, но все звонящие доказывали вверх тупости продюсеров.