Выбрать главу

Там, в той стране было все, к чему он стремился: он это знал. Все, во что его отучали верить в школе – чудеса, тайны, причудливые тени и сладкоголосые духи. Все, что знали голуби, знал ветер, знали когда-то и люди, но забыли – все это ждало его там. Он видел это собственными глазами.

И это, быть может, значило, что он нездоров.

Как еще можно объяснить такую красочную галлюцинацию? Конечно, он не в своем уме. У него ведь это в крови. Его дед, Чокнутый Муни, кончил дни в желтом доме. Похоже, он был поэтом, хотя в семье об этом не говорили. Едва Брендан упоминал о нем, Эйлин говорила: «Хватит болтать», – но в отсутствие жены он кое-что рассказывал сыну о странном предке и даже читал его стихи. Кэл запомнил кое-что наизусть. И вот результат: в лучших традициях рода он видит галлюцинации и льет слезы в виски.

Вопрос стоял: сказать или не сказать. Рассказать о том, что видел, вызывая смешки и косые взгляды, или сохранить все в тайне. Какая-то часть его хотела все открыть кому-нибудь (может, даже Брендану), но другая часть говорила:

«Страна чудес не любит, когда о ней болтают, она открывается лишь тем, кто молчит и ждет».

Так он и сделал. Сидел, дрожал и ждал.

3

Вместо Страны чудес пришла Джеральдина, и ей не было дела до его галлюцинаций. Он услышал ее голос внизу, услышал, как Брендан говорит ей, что он заболел, и услышал, как она заявляет, что ей нужно повидать его, больного или здорового. Вот она уже у двери.

– Кэл?

Она подергала запертую дверь и постучала.

– Кэл, это я! Проснись. Он потряс головой.

– Кто это?

– Почему ты заперся? Это я, Джеральдина!

– Я плохо себя чувствую.

– Пусти меня.

Он не мог найти аргументов против этого и поплелся к двери.

– Выглядишь ужасно, – сказала она, смягчив голос. – Что с тобой?

– Все в порядке. Я просто упал.

– Почему ты не позвонил? Я же должна была вчера вечером пригласить тебя на свадьбу. Забыл?

В субботу старшая сестра Джеральдины Тереза выходила замуж за своего давнего воздыхателя, доброго католика, чью способность к продолжению рода трудно было отрицать: невеста уже была на четвертом месяце. Но ее выпирающий живот не мог омрачить долгожданной церемонии. Кэл, который уже два года встречался с Джеральдиной, был на свадьбе желанным гостем: его явно намечали на роль следующего зятя Норманна Келлуэя. Естественно, что его отказ от участия в торжестве будет воспринят как измена.

– Вот я тебе и напоминаю, Кэл. Ты знаешь, как это для меня важно.

– Я упал со стены.

Она недоверчиво поглядела на него, словно в его возрасте это было непростительным ребячеством.

– А зачем ты туда полез?

Он вкратце рассказал ей о бегстве 33 и о своем визите на Рю-стрит – выборочно, не упоминая ковра и всего связанного с ним.

– А птица нашлась? – спросила она, когда он закончил.

– В общем да, – когда он вернулся домой, Брендан сообщил, что 33 опередил его и воссоединился с семьей.

Об этом он тоже поведал Джеральдине.

– Так ты не позвонил из-за этого голубя?

Он кивнул.

– Ты же знаешь, как отец их любит.

Упоминание Брендана еще больше смягчило Джеральдину; они с отцом Кэла очень привязались друг к другу. «Она прелесть, – говорил отец, – держись за нее, а то кто-нибудь другой схватит». Эйлин так не думала и держалась с Джеральдиной прохладно, что заставляло ту еще больше ценить расположение Брендана.

Она одарила Кэла прощающей улыбкой. Хотя ему не хотелось, чтобы она мешала его мыслям, он внезапно ощутил радость от ее прихода. Даже дрожь немного прошла.

– Здесь душно, – сказала она. – Тебе нужно подышать воздухом. Открой-ка окно.

Он подчинился. Когда он повернулся, она уже сидела, скрестив ноги, на его кровати, прислонившись к картинкам, наклеенным им на стену еще в детстве. Она называла эту раздражающую ее коллекцию звезд эстрады, политиков и животных «Стеной Плача».

– Платье чудесное.

Он какое-то время не мог понять.

– У Терезы, – терпеливо объяснила она.

– А-а.

– Садись, Кэл.

Он встал у окна. Воздух был чистым и сладким, напоминающим...

– Да что с тобой?

Он уже хотел сказать: «Я видел Страну чудес».Иными словами это нельзя было описать. Все прочее – обстоятельства, детали – было вторично. Достаточно четырех слов. Я видел Страну чудес.И если он и мог кому-то об этом сказать, то именно ей.

– Скажи мне, Кэл. Ты болен?

Он покачал головой.

– Я видел... – начал он.

– Что? Что ты видел?

– Я видел... – снова начал он и опять сорвался. Он просто не мог этого выговорить. – Эти картинки... ты права... они дурацкие...

Он продолжал бороться с собой, но часть его, призывавшая хранить тайну, уже победила. Он не мог ей сказать. Не сейчас.

«Я Чокнутый Муни», —подумал он, и на этот раз не нашел в этой мысли ничего неприятного.