Хозяин убежал, сияя от удовольствия.
– Можно было бы согреться и чашкой кофе, – заметила Кэт, снимая накидку и вешая ее на спинку стула.
– Конечно, но я не мог отвергнуть его итальянское гостеприимство и тем самым задеть чувство национальной гордости.
– Не думала, что вы специалист по итальянцам.
Искры, отражавшиеся в глубине глаз Адама, согревали ее гораздо сильнее, чем пляшущий огонь камина.
– Мне двадцать девять лет. Я родился и вырос здесь, в доме, который построил мой дед.
– Я не знала, что Тормэн – итальянская фамилия.
– Мой дедушка Терамано тоже не знал, – засмеялся Адам. – Поэтому он решил, что лучше жить под новой фамилией, чем спорить с чиновниками из иммиграционной службы.
Прежде чем Кэт успела ответить, вернулся Пьетро с вином.
– Я сегодня видел твоего отца, Адам. Он говорит, что твой сумасшедший проект продвигается хорошо. Все это безумие. Теперь, уйдя на пенсию, он работает больше, чем раньше! И зачем? Чтобы из больших коробок делать маленькие?
– Ну-ну, дядя Пит, ты рассуждаешь в точности как отец, когда я в первый раз заговорил с ним об этой идее. Он не мог поверить, что кто-нибудь захочет жить в доме без сада.
– Без сада! – насмешливо воскликнул Пьетро. – Без школ, без бакалейных лавок, без булочных, без парков! Ты мой крестник, и я тебя люблю, но ты ненормальный. Потеряешь последнюю рубашку на этом проекте! – Пьетро разлил вино и обратился к Кэт: – Вы, кажется, обладаете здравым смыслом, несмотря на прекрасную внешность. – Из кухни донесся страшный грохот, и Пьетро покачал головой. – Держать ресторан – это теперь тоже безумие!
Кэт с улыбкой посмотрела ему вслед.
– Никогда бы не подумала, что Пьетро – ваш дядя. Наверное, меня смутили усы. Он брат отца или матери?
– Ни то ни другое, – ответил Адам. – Просто для большинства итальянцев крестные родители – это очень близкие люди, как и кровные родственники.
– Ваш дядя, кажется, не в восторге от этого таинственного проекта. Вы можете о нем рассказать или это секрет?
– Никакого секрета. Просто дядя Пит меня опередил. Как я уже говорил, я могу помочь, если у вас проблемы с помещением.
– Что вы имеете в виду? – Кэт смотрела на него с недоумением.
– Мы с отцом хотим превратить склад в доходный дом. А я там живу в мансарде.
Кэт подперла рукой подбородок и посмотрела на Адама с интересом и нескрываемой завистью.
– Я мечтала жить в мансарде с тех пор, как поступила в школу искусств. Расскажите о ней.
– Представьте себе помещение, где достаточно места для больших ткацких станков и огромного количества пряжи плюс много жилых комнат. Интересно?
– Вы даже не представляете, как!
«Но жить в одном доме с Адамом было бы неблагоразумно, рискованно… и чудесно!» Кэт решительно прогнала нежелательные мысли.
– Как я понимаю, склад находится в деловой части города?
– Это на восточном берегу Кайахоги. Какой там вид! Можно наблюдать развод мостов, когда с озера Эри идут баржи, шторм… Господи, Кэт, вы выглядите так восхитительно при свете камина.
– Как прекрасная Елена, – насмешливо парировала Кэт, стараясь не обращать внимания на щемящее ощущение в груди.
– Нет, гораздо красивее. Вы – Кэт О’Мэлли, и я ни с кем, кроме вас, не хотел бы сейчас быть рядом.
Кэт понимала, что имеет в виду Адам: рад, что они познакомились, потому что ему хорошо с ней. Она смотрела в камин, стараясь подавить непривычные чувства.
– У меня есть тост, – сказал Адам беззаботно. – Чтобы мы стали хорошими друзьями.
– Я бы этого очень хотела.
Она подняла бокал и чокнулась с Адамом. Это было бы здорово: иметь такого друга, с которым так весело и легко. Просто замечательно! Кэт отпила вина и удивилась, почему же не чувствует себя счастливой.
– Вы будете смотреть меню? – спросил Адам.
– Нет. Каждый раз, когда я сюда прихожу, я хочу попробовать что-нибудь новенькое, но в результате всегда заказываю пиццу. И ничего не могу с собой поделать.
– И вы здесь никогда ничего не ели, кроме пиццы? – Адам смотрел на нее с изумлением.
– Выходит, что я люблю пиццу, – попыталась оправдаться Кэт.
Адам повернулся к официанту:
– Нам для начала антипасто мисто[2] и суп страчателла.[3] А потом… – И обратился к Кэт: – Что вы предпочитаете: телятину или креветки?
– Пиццу!
– Дама желает телятину, а я – креветки. Таким образом, мы сможем попробовать два блюда.
Официант просиял, записал заказ и исчез.
Кэт перегнулась через стол с притворной улыбкой.
– Ты всегда принимаешь решения за других? – сказала она, незаметно для себя переходя на ты.
– Я ведь старше тебя.
Они смотрели друг другу в глаза: Адам весело, а Кэт ехидно – до тех пор, пока Адам не ударил ножом по бокалу.
– Конец первого раунда!
Кэт расхохоталась и откинулась на спинку стула.
– Ты невыносим! Подобным же образом тебе удалось втянуть отца в авантюру со складом? Ты пилил его, пока тот не сдался?
Адам закинул голову и рассмеялся:
– Этим занималась тетя Кармела. Она живет с нами уже двадцать пять лет… после смерти мамы. Чудесная женщина, но, к сожалению, крупный специалист сразу во всех областях.
– О, у меня бывали подобные клиенты. – И Кэт закатила глаза.
– Представь себе картину. – Адам улыбнулся. – Отец ушел на пенсию почти два года назад. Все было отлично весной и летом, пока он целые дни проводил в саду, но, когда пришло время замораживать и консервировать, они сшиблись рогами. Отец имел наглость заявить тете Кармеле, что она не умеет готовить соус для спагетти. Та пришла в ярость.
– Они перестали разговаривать? – спросила Кэт с сочувствием, вспомнив о размолвках своих родителей.
– Перестали разговаривать? Двое итальянцев? Ты смеешься! Они спорили, орали, угрожали друг другу, пока мое терпение не лопнуло. Тогда я предложил отцу эту идею. Он был готов на все, только бы уехать из дому. Что же касается тети Кармелы, то ей так хотелось быть единственной хозяйкой на кухне, что она бы уговорила отца и на преступление.
– И у бедняги не было шансов?
– Никаких! – радостно подтвердил Адам. – Если бы тетя Кармела хорошенько не поработала, мне пришлось бы туго. А так мы с отцом занимаемся этим проектом уже больше года.
– И насколько далеко вы успели подвинуться? – спросила Кэт.
– Боишься оказаться в огромном пустом помещении без отопления и окон?
– Ты просто читаешь мысли, Адам.
– В настоящее время я имею большое пустое помещение, но там есть окна и отопление. И вода тоже.
– А твоя мансарда такая же пустая, как и то, что ты мне предлагаешь?
Адам покачал головой:
– Она отремонтирована и отделана. Я ее буду использовать в качестве образца, когда начнем сдавать квартиры.
– Почему бы не продать часть из них?
– Мы получили деньги на реконструкцию от федерального правительства, так как здание имеет историческую ценность. Одно из условий заключается в том, что оно не может быть продано в течение пяти лет, поэтому мы будем сдавать квартиры в долгосрочную аренду с правом последующего выкупа.
– Дорогостоящий проект.
– Да, – согласился Адам, – но мы рассчитываем получить большую прибыль.
Кэт вспомнила, что уже слышала подобные слова, когда ее родители собирались расширять «Коммон граунд», и удивилась, как могут люди с таким слепым оптимизмом занимать деньги в банке.
Официант принес суп и закуску. Кэт и Адам принялись за еду, и на некоторое время воцарилось молчание.
– Вынуждена признать, – призналась она, – что это даже лучше, чем пицца.
– Ты хочешь принести извинения за то, что наделала столько шуму?
– Уймись. – Кэт взяла большую оливку. – Знаешь, мы еще не сказали ничего, что бы сделало этот ужин деловым.
– Ты права, – согласился Адам. – Давай побеседуем об изготовлении гобелена для «Интертеч».