Он горел.
Горел изнутри.
Влад ворвался в самую дальнюю нежилую комнату в этом крыле, пустую, запыленную. Огляделся и бросился к окну, прижался раскаленным лбом к холодному грязному стеклу. Перед глазами плыло, воздуха не хватало.
Удар, и осколки усыпали подоконник, а в лицо Владу повеяло влажной свежестью. Немного придя в чувство, он опустил взгляд на свою руку. В ранах застряли мелкие куски стекла, по пальцам стекала кровь.
Черная.
«Вот и всё…»
Он проиграл. Но это было не самым страшным. На свою душу ему давно было плевать. Но неужели он утянул за собой и ее?
Что он упустил? Что не увидел? Где была брешь? Что утаил от него демон?
Воспоминания мелькали перед внутренним взором чередой мутных картинок. Ведь Дракула тогда был не в себе.
Полузверь, голодный, почти одичавший.
Легкая мишень.
«Дурак!»
Влад сосредоточился на черных каплях, срывающихся с ладони, воскрешая в памяти события месячной давности.
***
Сорок четвертый сам явился к нему, словно услышав страдания Влада. Почувствовав, как тот сходит с ума, забившись в угол одной из пещер, что были разбросаны по карпатскому лесу, растущему на подступах к замку. Демон скалился, ходил кругами возле беснующегося Дракулы, как стервятник, ждущий, когда добыча испустит дух. Нашептывал, соблазнял.
И Влад поверил.
— Будет сложно, слишком светлую душу ты выбрал. Коснуться тебе ее не судьба. Пока. Но я готов дать тебе шанс. Не зря же меня называют «дарителем подарков». Не без условий, конечно, — неприятный хриплый смех синевласого Шакса разнесся по пещере. — Я помогу тебе выбраться из твоего добровольного забвения. Верну тебе былое величие, верну власть, деньги, контроль, — последнее слово он выделил. — Но у всего есть цена. И цель. Пусть полюбит. Тогда тьма уйдет, и жить вы будете долго и счастливо… Сказка, не правда ли? Однако, если твоя цель не оправдает затраченных мною средств, я заберу всё, что так щедро тебе даровал. Снова станешь подобием зверя — бессловесным, одиноким. А когда устанешь влачить свое жалкое существование в таком виде, отправишься мне в услужение. Такие, как ты, мне нужны. И такова моя цена. Согласен?
Влад заскулил, но кивнул. Ради неё он готов был рискнуть всем.
— Думаю, месяца тебе будет вполне довольно. Управишься, — демон победно улыбнулся, понимая что жертва уже на последнем издыхании. — И конечно, нет необходимости уточнять, что о нашем уговоре знать никто не должен. Печать не даст тебе проболтаться, — Шакс начертил в воздухе руну, полыхнувшую огнём и тут же осыпавшуюся пеплом на каменный пол. — И раз уж я начал аттракцион невиданной щедрости, то и помощника тебе выделю. Из собственных лучших ребят. Вспомнишь старого приятеля…
Сорок четвертый достал из-за пояса длинный искривленный кинжал и провел лезвием по своей руке. Черная кровь брызнула наружу из пореза. Демон протянул клинок Владу.
— Скрепим договор?
Короткий взмах, красное на его ладони.
Рукопожатие.
— Чудно… В первый день осени я тебя найду. Но желаю тебе достичь цели раньше.
***
Влад открыл слезящиеся глаза…
Да, он не справился. Цель не достигнута. Лайя не любила его.
Он не смог.
И давясь собственной болью, уступил другу. Отошел в сторону — молчаливо, понимающе. Потому что хотел, чтобы она была счаствива. Потому что видел, как она светилась рядом с Ноэ.
А не с ним.
Боль однажды пройдет. Или станет меньше. Возможно, ему скоро вообще не придется об этом размышлять, потому что думать по-человечески Влад не сможет. У него заберут эту возможность.
Но при чем здесь Лайя? О ее судьбе в договоре не было и слова!
«Ей нужно уехать», — трусливо забилось в голове.
Завтра все разрешится. И Дракула до ужаса не хотел, чтобы Бёрнелл видела то, что с ним произойдет. Только не снова.
«Уговорить ее.»
А после ему останется лишь одно: дождаться, когда Маркиз Безумия вновь к нему явится, приведёт Милли и Кэти и заберёт свой «дар» обратно. Это же было ни что иное, как его напоминание о себе. Совершенно ненужное и жестокое.
Как и сам Шакс.
Комментарий к Глава 11. Непреложный договор
*Шакс - сорок четвёртый дух из 72 демонов Гоетии.
Чувствую себя Гвидоном Вишневским, потому что творческий тупик. И вроде сюжетики-сюжетики, а как их связать? Ерундистика – жизнь моя.
Очень кстати пришлась простуда. Можно сидеть за открытой страницей Гугл доков сколько угодно и не париться, что нужно на работу. Авось – до чего-нибудь и досижусь…
========== Глава 12. Неудержимые слова ==========
When I left my home and my family
I was no more than a boy
In the company of strangers
In the quiet of the railway station
Running scared…
The Boxer (Mumford & Sons and Paul Simon)
Кто он теперь?
Глупый, слепой, обманутый.
Если бы он только знал. Но он не знал ничего.
Ведь указ поступил не от Шакса. Маркиз всегда действовал скрытно.
Слухи о возвращении Дракулы словно сами собой расползлись по всей параллели миров. Локид не мог разобрать, откуда росли ноги у этих баек, а потому вернулся на Землю, чтобы проверить. Казалось, это была его личная инициатива — найти друга, помочь.
Но нет. Все было решено до него, все было предвидено его покровителем.
Ноэ лежал на полу кабинета. Среди разбросанных книг, отчаянно стараясь понять то, что открылось ему.
Заправляющий тридцатью легионами душ, демон Шакс являлся не просто одним из сильнейших тёмных. Локид был ему обязан. Обязан собственной жалкой жизнью. И связан службой…
Именно Сорок четвертый дух спас его от неминуемой гибели, взял маленького бесенка под свое крыло и воспитал. Сделал своим учеником.
Отвратительное, тошнотворное чувство беспомощности навалилось на него сверху, вминая в ворс ковра. Почему именно он?…
«Прихоть или долг, прошлое или будущее, друг или враг».
«То, что было спасением, станет тяжким препятствием».
«Зависим, подчинён, не справится сам».
Все сходилось, складывалось в ужасающую картину… Каждый аркан обретал смысл.
Искать демона сейчас было бесполезно, бес уже понял это. Шакс не даст себя обнаружить, пока сам этого не захочет. Но что если договориться с наставником в день окончания договора? Слова Ноэ никогда не были для него пустым звуком, он прислушивался к ученику и всегда ценил его пытливый ум.
«И что ты сделаешь? Что скажешь? Самонадеянный мудак!»
Пойти против собственного покровителя означало почти то же, что пойти против отца, которого Локид потерял слишком рано.
«Чёрт, чёрт, чёрт!»
В приступе ярости он схватился за корешок первой попавшейся книги и, не поднимаясь с пола, швырнул ее об стену. На кого он злился? На Влада? На Шакса? На себя?