Потому что не встречал подобных ей.
Потому что, несмотря на все те терновые заросли, что изначально пролегли между ними, он чувствовал, что она — та самая?
Лестница в небо?
И он сам привел их всех сюда.
Все из-за него.
Эгоистичного, самовлюбленного, высокомерного.
Подставившего друга, обрекшего обретенную любовь на…
— Всё не так! — а вместо крика сдавленный хрип.
— Нет, так, Ноэ. Ты сам сейчас все и понял. Разве нет? А теперь пора прекращать этот спектакль, — Шакс нетерпеливо хлопнул в ладоши. — Влад, попрощайся со всеми, пока еще можешь. Игра закончилась… А ты — тот еще игрок. Заядлый, но потерпевший неудачу.
В следующий миг демон направил на Дракулу рукоять своей трости, и тот, задрожав, рухнул на колени.
На глазах он менялся, становясь тем монстром, которым и был ровно месяц тому назад. Рубашка треснула, из спины прорезались огромные перепончатые крылья, плечи стали в полтора раза шире, а лицо… Не лицо. Морда — звериная, разъяренная. Безумная.
Лео и Генри застыли, не отрывая глаз от его метаморфоз. А Ноэ, воспользовавшись тем, что все отвлеклись на пугающее превращение, повернулся к Лайе, замершей за его спиной в ужасе от разворачивающейся картины.
— Тебе надо бежать! Сейчас! Уходи немедленно, пока…
— Пока до нее не дошла очередь? — Шакс смотрел на них, заглядывал в головы. — Уже дошла. Это моя неустойка. Светлая душа — большая ценность. Прекрасное дополнение моей коллекции. Принести! — он вновь направил трость на уже полностью обратившегося Влада.
Низко зарычав, Дракула, точно марионетка, поднялся и ринулся вперед.
***
Все произошло так быстро, что Лео даже не успел этого осознать. Что-то щелкнуло в голове, неизвестный механизм пришел в действие. И как только он услышал, как Генри позади него крикнул: «Защищай светлую!», Нолан знал, что нужно делать.
Было не больно. Казалось, он проделывал это не единожды. Натренированные мышцы растягивались и звенели, подгоняя тело под его новую форму.
Один удар сердца, не более. Он перевернулся. И теперь стоял на четырех лапах, дергая кисточкой хвоста.
— Молодец, нуби, — кивнул ему напарник, скидывая с себя кожанку, — А теперь вали его! — и обернувшись здоровенным гризли, кинулся на вырвавшегося вперед Дракулу.
Звонко зарычав, Лео бросился следом и в два прыжка настиг Влада, вцепился зубами ему в плечо и повалил наземь. Рядом, накрыв вампира своим грузным телом, примостился Генри.
Но Дракула был силён. Ослепленный яростью и велением Шакса, он расправил крылья, сбрасывая с себя нападавших. Когтистая лапа прошлась по медной гриве Лео, оставляя на шкуре глубокие царапины.
***
Ноэ наблюдал за этим как из-за прозрачной стены. Не в силах сделать и шага в направлении сцепившихся. В чувство его привела ее теплая ладонь. Лайя ухватилась за него так крепко, словно он был единственной тростинкой, удерживающей ее на плаву.
«Только не бойся. Ничего не бойся. Я рядом. Я все сделаю. Все исправлю.»
— Шакс!!! — взвыл Локид, переводя мечущий молнии взгляд на своего покровителя. — Останови это! Прекрати! Давай договоримся!
— А что ты можешь мне предложить? — хохотнул Сорок четвертый, искоса глянув на него. — У тебя нет ничего. Хотя нет… Есть, — демон хищно посмотрел на Бёрнелл. — Отдай ее, и я, быть может, снизойду до милосердия. Заберу ее душу, а шелуху, так и быть, отдам тебе. Поиграться.
— Ты не посмеешь!
Рывок.
Скинув с себя оцепенение, что сковывало его из-за присутствия покровителя, Ноэ, выставив вперед правую руку в перчатке, украшенной золотыми острыми когтями, кинулся на Шакса.
— Ответ неверный, мой мальчик… — ладонь тёмного легла на плечо Гордона, стоящего рядом с его господином, и тот начал преображаться.
Теперь перед Ноэ возвышался не Ратвен, а почти что копия Влада. Черный, покрывшийся шерстью и чешуйчатой кожей. Вот она — награда Маркиза.
Вампир отвратительно оскалился и издал низкое шипение.
— Кх, решил натравить на меня этого сопляка?! — язвительно крикнул бес.
Гордон, повинуясь прихоти хозяина, встряхнул крыльями и двинулся на Локида.
«Хорошо… Потанцуем, выблюдок…»
Молниеносное движение, нос к носу. Но взмах золотых когтей распорол лишь воздух. Новообращенный был шустр. Ноэ этого не ожидал. И это замешательство стоило ему дорого.
Под ребрами полыхнуло огнем, он почувствовал, как вампир рассек ему бок. В шею вцепились скрюченные пальцы существа, не давая сделать вдох.
А где-то сзади раздался крик Бёрнелл:
— Прошу вас! Не надо! Я иду!
***
Если всё это можно прекратить одной единственной жертвой, она была готова. Пусть забирает. Ради Милли, ради Кэти и Лео, Генри… Ради Влада. И ради него. Одна душа за шестерых — не такая уж и большая плата.
Лайя шла к Шаксу. Сама, по своей воле. Только бы прекратить этот кошмар. Только бы спасти.
— Я здесь… Прошу… Не трогайте никого…
— Очень интересно, — Сорок четвертый поднял руку, сжал в кулак, и вот она уже прямо перед ним. Ноги оторвались от земли, а боль, пронзившая тело, заставила выгнуться и сжать зубы, чтобы не закричать.
Нельзя… Она должна быть сильной.
В груди образовалась пустота, и сквозь пелену в глазах Бёрнелл увидела, как Шакс вытягивает из нее что-то…
Что-то светящееся…
***
— Прочь!!!
Ноэ схватил лапу Ратвена, рванул изо всех сил — выкручивая, ломая кости. Тот взревел от боли и бешенства, дернулся вперед, и Локид почувствовал, как в его грудную клетку вонзились черные длинные пальцы вампира, как они проминали плоть, подбираясь к сердцу.
Гортань наполнилась горячей кровью.
Но он успел ответить. Вскрывая когтями перчатки горло врагу. Разрывая артерии, кроша шейные позвонки. Вырывая с мясом жизнь из тела Гордона Ратвена.
Отвратительные булькающие звуки, удивление в глазах.
Бывший бизнесмен покачнулся, пытаясь зажать ладонями рваную рану на шее, а через секунду кулем рухнул на землю.
Задыхаясь и откашливаясь красным, бес осоловевше обвел глазами поле битвы.
Дракула по-прежнему вырывался из лап Генри и Лео. Рычал, выл.
Ратвен, в предсмертной агонии вздрагивал у его ног.
А Шакс забирал душу Бёрнелл… Забирал ее у него…
И Ноэ, стоящий посреди этого разинувшего пасть ада, сейчас был единственным, кто мог все исправить. Кто мог произнести нужные слова.
Мог ли?
Осознание этого факта было таким явным, таким правильным. Предсказание Кассандры сбылось. И ему ничего не оставалось, как поставить точку.
«Делай, что должно, решай и умом, и сердцем, не зря же они даны тебе. Спасай или сдавайся.»