Злило ли это Жана? До чертиков. До бешенства. До бессильной ярости.
В глубине собственных мыслей ему иногда с ревнивой завистью хотелось оказаться на месте Эрена и увидеть встревоженный взгляд Микасы, направленный и на него. Конечно, Микасу Аккерман интересовал не только Эрен, она переживала за всех из сто четвертого и Леви с Ханджи в придачу — они все друг для друга давно перестали быть просто знакомыми… Но только на Эрена и Армина она смотрела так… по-особому. И Жан долго не мог определить для себя, что же такого важного и сокровенного кроется в этом взгляде, пока однажды не понял — женственность. Он не знал, как правильно сформулировать это в словах. Женственность Микасы раскрывалась не в подтексте собственной привлекательности или слабости, нет. Ее женственность рождалась для Жана во взгляде, наполненном заботой, тревогой, нежностью и порой умиротворенностью. Было в этом что-то материнское… возможно, сестринское… что-то интимное и родное, но, к сожалению, предназначенное не для Жана Кирштайна.
Именно вот такое — семейно-родное — послышалось в ее интонации, когда Армин после Саши и Конни наконец добрался до них по мосту:
— Армин, ты чего так медленно? — спросила Микаса.
— Хотел получше рассмотреть, как он устроен, — взволнованно кивнул Армин на мост. — Никогда ничего подобного не видел. Хотя… кажется, в одной из дедушкиных книг мы с Эреном в детстве натыкались на что-то похожее.
— Это в той, со сказками про драконов?
— О, ты тоже помнишь? — оживился Армин. — Да, в той. Там была история про старика и лошадь, а еще картинка вот с таким же диковинным мостом.
— Да… Припоминаю. Они спасали принцессу от дракона, — кивнула Микаса, и Жан различил флер грусти в ее взгляде.
Ему даже на секунду показалось, что она сейчас улыбнется Армину той своей особой доброй улыбкой, которой порой удостаивались друзья ее детства. И о которой Жану оставалось лишь мечтать.
Однако Микаса не только не улыбнулась, но вдруг совсем потеряла интерес ко всему происходящему на этом берегу. Она неожиданно для всех охнула, а затем, понукнув лошадь, сорвалась с места и погнала ее обратно. Жан еле уловил в темноте причину такого внезапного сумасбродства: атакующий титан только что исчез. Неужели свалился куда-то? Что там вообще происходит?!
— Микаса! — гаркнул Жан и собрался было рвануть следом, но кобыла Армина намеренно преградила ему дорогу.
— Жан! — Арлерт решительно схватился за поводья его коня. — Там капитан Леви! Конструкция точно не выдержит троих!
Микаса тем временем чуть не смела Леви на шатких перекрытиях моста. В скрипе и кряхтении разъеденных старостью переборок и речного бурления Жан не расслышал, что капитан крикнул своей подчиненной, когда ее лошадь поравнялась с крупом его мерина. Судя по интонации вряд ли что-то ободряющее…
— Ждите в крепости! — скомандовал тем временем Леви оставшейся на берегу четверке и, круто развернув скакуна, погнал его вдогонку за Микасой.
Пожалуй, даже у Леви с Микасой, подумалось вдруг с грустью Жану, пока он смотрел за действиями двух Аккерманов на том берегу, было гораздо больше общего и связующего их, чем могло бы показаться на первый взгляд. Нет, Микаса не смотрела на Леви по-особому нежно и не одаривала капитана милыми улыбками. Впрочем, как и он ее. Их общность и взаимосвязь крылась не во взглядах, разговорах или чем-то незначительно бытовом. Два Аккермана раскрывали свой потенциал взаимопонимания в бою.
Вот и сейчас, Жан был уверен, они, не сговариваясь, промчались по тракту вперед, а затем почти идеально синхронно выпустили тросы в десятиметрового гиганта, который двигался к тому месту, где меньше минуты назад исчез Эрен. Оба молча приняли верное решение — не рисковать лошадьми в луговой траве.
Почти в полной темноте. Молниеносно точно и синхронно, два лучших бойца человечества (если так еще можно было говорить про человечество после того, как всем открылась истина в подвале дома Йегеров) атаковали противника. Жан смог разглядеть лишь еле уловимое движение двух черных силуэтов около гиганта и в очередной раз восхитился бесстрашием этих сверхлюдей. Это он, обычный человек, которому бывает до усрачки страшно… Это он порой сомневается в верности своих решений… Это он боится однажды посмотреть в глаза смерти…
Возглас Саши не дал Жану окончательно скатиться в мрачное самокопание.
— Ребята! Кажется, у нас проблемы!
— Да бля! — в сердцах вырвалось у него, когда понял, что имеет в виду подруга.
Точнее кого.
Леви с Микасой как раз расправились с десятиметровым, когда у моста вдруг появился тот мелкий косматый, которого Эрен отбросил в сторону первым и о котором все, кажется, благополучно забыли. А зря.
— Черт, эта образина ведь не собирается?.. — начал было Конни, но не договорил.
Потому что гигант шагнул на мост.
— Нет, нет, нет! — забормотал Армин рядом, уже представивший, чем это, скорее всего, сейчас закончится.
Хотя исход был понятен всем четверым: мост под тяжестью грузного тела заскрипел так жалостливо и пронзительно, что перекрыл на какое-то время шум реки. Хреново! Почему все так хреново?!
Жан снова выругался и стиснул поводья от бессильной злобы. Второй шаг гиганта под аккомпанемент скрежета и первой провалившейся вниз балки окончательно погасил последний луч надежды в его сердце, а на третьем шаге ветхие перекрытия не выдержали критической массы.
Мост с оглушительным скрежетом вместе с гигантом рухнул в реку, где их обоих тут же поглотили голодные воды Гьёлль.
Молодые люди теперь оторопело и молча смотрели на торчащие вверх искареженные балки и пару сломанных опор — все, что осталось от творения неизвестного гения инженерной мысли. Кажется, шестиметровый гигант, пускающий сейчас пузыри где-то ниже по течению, только что разъединил маленькую дружную экспедицию почти поровну. И вся надежда на исправление ситуации, видимо, вновь ложилась на Эреновские плечи (в самом что ни на есть прямом смысле), ведь чуть позже именно на них атакующему титану придется заниматься переправкой отряда через Гьёлль. Однако вряд ли сейчас он окажется на это способен. Жан, сощурившись, пытался понять, что же творится на том берегу, но темнота и пар от останков уже двух гигантов не позволяли толком ничего разглядеть. Кажется, Леви с Микасой освобождали Эрена из ловушки и вдвоем поднимали что-то темное и большое, похожее на сколоченные вместе доски… Крыша западни?
Тем временем Армин тронул Жана за локоть и кивнул назад:
— Жан, нам лучше поторопиться, чтобы быстрее добраться до крепости. Там мы в случае чего сможем хотя бы УПМ воспользоваться.
Молодой человек перевел взгляд на спокойное лицо Арлерта и удивленно спросил:
— Ты что, совсем не волнуешься за тех, кто остался на том берегу?
— За двух Аккерманов и пятнадцатиметрового детину? Брось, Жан, да шанс этих троих помереть по сравнению с нами один к ста! — со смешком ответил Конни вместо Армина, и Саша согласно поддакнула другу.
— Поэтому наша главная задача, — продолжила она мысль, — не отдать концы самим и не угробить оставшихся лошадей до того, как мы снова воссоединимся…
Армин уже с интересом разглядывал зловеще черный и таинственный силуэт крепостной стены, проткнувших зубцами звездное небо.
— И, возможно, узнать, что же еще скрывает от нас крепость Модгуд помимо ловушек на титанов и людей, — произнес он с восторженным придыханием.
— А вдруг там даже что-то вкусненькое отыщется, — с не меньшим придыханием поддакнула приятелю Саша.
Разговор с друзьями унял тревогу, да и на душе стало менее паршиво.
— Ох, Сашка, ты когда-нибудь уже наешься? — хмыкнул Жан и, бросив последний взгляд на противоположный берег, последовал за остальными.
Перспектива лезть ночью в Модгуд ему совсем не нравилась. Крепость и на закате выглядела не слишком приветливо, а таинственные ловушки около нее плюсов к репутации бывших хозяев уж точно не прибавили.
— Надеюсь, никто не будет возражать, если мы опустим вежливую часть церемонии прибытия и не будем стучаться в дверь? — спросил Жан, когда тракт уткнулся в крепостные укрепления ворот.