Чтобы ощутить, как руки Микасы обвили торс.
Чтобы прижалась теснее и спрятала лицо от дождя, уткнувшись в его затылок.
Чтобы наконец поменяться ролями — когда она, слабая, нуждалась в его защите, а не наоборот, как это было всегда.
А еще чтобы на несколько мимолетных секунд настоящего забыть о прошлом и грядущем и снова ощутить человеческое тепло Микасы Аккерман.
«Обними меня крепче».
========== Глава 6. Между забытых имен ==========
На пустынном плацу внутри крепости семеро людей выглядели горсткой букашек в центре огромного обеденного стола. Такими же жалкими, ничтожными и неуместными. От черных крепостных стен за спиной веяло холодом и сыростью, а впереди спали глубоким сном два ряда строений, предназначение которых сто четвертому отряду вскоре придется выяснить. Но Жану они уже не нравились. Без окон, с единственной тяжелой дверью, что открывалась на дорогу в междурядье, приземистые и угрюмо-гнетущие, здания слепо смотрели в небо темными дырами-глазами сквозь истлевшие крыши.
Звонкий голос Армина разорвал мертвую тишину и понесся с ветром вдоль широкой дороги:
— Мы не стали лезть туда без вас, но успели осмотреть дозорную башню, в которой ночевали, — начал он докладывать капитану Леви.
Еще и десяти минут не прошло после того, как атакующий титан переправился с двумя Аккерманами на плечах и их лошадьми в руках через Гьёлль, но Леви уже согнал всех внутрь крепостных стен, несмотря на дождь и раннее утро. Этот человек вообще не любил терять времени даром, а уж когда пребывал в плохом настроении, то и вовсе становился похож на немногословного демона. И сегодня Леви, как подметил Жан, определенно был не в духе. Интересно, это ему Эрен с утра успел подгадить настроение или всему виной мерзкая погода?
— И что там? — лаконично спросил тем временем капитан Леви, пристально разглядывая здания впереди.
— Похоже, в башне располагалась какая-то административная часть. Караульня или что-то вроде этого, — ответил Армин.
— Оружие, документы, книги?
— Нет. Кое-что из мебели, очаг, пара сундуков с одеждой и склад для провизии и сена.
— Ясно. — Леви развернулся к отряду. — Разбиваемся на пары и обследуем территорию внутри крепостных стен. Нам нужно понять предназначение крепости и по возможности собрать как можно больше информации о внешнем мире. Жан и Микаса — левый ряд строений. Армин и Конни — правый ряд. Эрен и Саша — периметр вдоль стен и укрепления крепостной стены. Если понадобится помощь — запускаете сигнальную ракету. Вопросы?
Микаса шагнула вперед:
— Капитан Леви, можно я пойду с…
— Нет, — даже не дослушав ее, категорично отрезал Леви. — Приказы не обсуждаются.
Творилось что-то странное. С каких это пор Леви стал так строг к Микасе? А ведь Саша еще недавно подшучивала над своей подругой, доказывая той, что капитан неровно дышит к однофамилице. Шутка, конечно, была так себе, но наблюдать за внезапно подавившимся после этих слов Эреном Жану понравилось. А уж от души врезать тому по спине якобы для помощи — так вообще оказалось сплошным удовольствием.
Молодой человек перевел взгляд на Йегера и еще раз мысленно кивнул самому себе — и правда, все сегодня шло наперекосяк. Эрен, который по возвращении и без того невзначай или нарочно держался рядом с Микасой, теперь сердито зыркнул на Леви, а затем, опустив взгляд на носки своих сапог, отрывисто выдохнул ей:
— Осторожней там, — и направился к Саше, оставив Микасу (а заодно и случайного свидетеля в лице Жана) в легком недоумении.
Ну и дела! С чего это Йегер в кои-то веки проявил толику внимания к подруге детства? Микаса проводила Эрена долгим взглядом и только потом вспомнила о Жане. А он, в свою очередь, лишь в этот момент осознал, что день обещает быть не таким уж и гадким, ведь Жан проведет его наедине с Микасой. Даже дождь вмиг перестал казаться ему надоедливо мерзким, а небо с кружащей над крепостью парой воронов из безнадежно-серого преобразилось в меланхолично-сизое.
Между тем Микаса указала на один из корпусов левого ряда:
— Давай начнем с третьего, здание выглядит наименее ветхим.
Дальше разговор не клеился, поэтому по широкой дороге оба шли молча и каждый в своих думах. Жан в общем-то никогда не испытывал проблем в озвучивании собственных мыслей, но рядом с Микасой отчего-то будто язык проглатывал и начинал чувствовать себя косноязычным придурком.
— Чего это на Леви сегодня нашло? Встал, что ли, не с той ноги? — спросил он первое, что пришло на ум, лишь бы разбавить гнетущую тишину.
— Эрен тоже какой-то странный. Когда мы ехали на лошади до реки, то он… неважно, — внезапно закончила девушка, и Жан не смог сдержаться:
— Что? Лыбился во весь рот, пока ты его обнимала? — съязвил он и тут же пожалел о сказанном, потому что Микаса молча ускорила шаг, оставив Жана позади.
Молодой человек беззвучно чертыхнулся, в очередной раз присвоив себе звание заслуженного феерического идиота, и поплелся следом.
Здание встретило их надписью «Труд делает свободным», которую невозможно было не заметить. Может, посыл, заложенный во фразе, и был хорош, но внутреннее чутье подсказывало Жану, что такие агитации в подобном месте вряд ли кого-то воодушевляли. Широкие, аккуратно выведенные над входной дверью буквы сияли белизной, нестерпимо яркой по сравнению с ее черно-серым окружением. Пожалуй, только надпись да массивная узкая дверь держались достаточно крепко и не создавали впечатление абсолютной заброшенности. Входную дверь, перед которой двое молодых людей остановились, когда-то тщательно заперли на внешний засов, но время не пощадило древесину: теперь перекрывающая вход балка разбухла и местами потрескалась, а при первой же попытке Жана вынуть ее — переломилась надвое.
За дверью их поджидала темнота. Еще бы. Окон в помещении не было — откуда бы там взяться свету? Жан зажег факел и первым перешагнул через порог. Тишина вокруг оглушила, но стоило только двинуться вперед, медленно ступая по половым плитам, и гулкое эхо поскакало за людьми, отпрыгивая от каменных стен, потому что нутро длинного стометрового помещения оказалось пустым. Возможно, так даже лучше? Не придется копаться в тряпье или сгнивших бумагах, открывать съеденные короедом ящики в трухлявых шкафах… Жан вдруг подумал, что вообще не хочет знать — зачем кому-то сто лет назад могла пригодиться такая мрачная крепость с рядами одинаковых казарм-домов. Уж точно не для увеселительных ярмарок.
— Смотри, — указала Микаса куда-то в сторону, — кажется там что-то есть.
И действительно, у одной из стен почти в центре строения они нашли полуистлевший мешок и пару пучков соломы.
— Думаю, здесь были какие-то склады с провизией. — Жан присел на корточки и поднес факел поближе к мешку, чтобы разглядеть, не отыщется ли на грубой материи хоть какая-то надпись или цифры. — Но если все эти здания использовались в качестве складов, то… — и внезапно замолчал.
— Жан? — позвала Микаса, когда тишина затянулась.
Но он лишь молча указал на освещенную факелом стену, не в силах оторваться от увиденного.
Неуверенными штрихами на сером песчанике блоков кто-то вывел: «Ирэна Фэйнт была здесь 0607741». И там же рядом уже другой рукой, размашистыми глубокими бороздами рукотворных царапин — «Свободна. 0811742».
Жан повел факелом, сглотнув сухость во рту.
Следующая надпись немного правее предыдущей.
«Эва Гринд 20 лет 15 дек. 741». «Свободна. 2501743», — все те же размашистые борозды неведомого летописца.
Еще дальше светом вдоль стены. И снова имена с датами. Инициалы. Просто царапины. Безмолвные числа. «Свободен». Вновь даты, еще засечки. Неясное «Мама» и отчаянное «Я не умру». Высеченный в камне рисунок цветка и что-то круглое, наверное, солнце. Где-то напористо въевшаяся в глубину и на века надпись, а в другом месте бессильный отголосок-штрих в попытке оставить о себе хоть что-то.
«Эрих», «Иона», «Стэн», «Майя», «Ярик», «Мария», «Фридрих», «Бернар», «Фрейа»… Имена, десятки, а скорее, сотни… Не просто сочетание букв, но скрытые за ними люди и судьбы.
Разные почерки, будто голоса прошлого, окружили и оглушили Жана. Он даже не заметил, когда Микаса успела зажечь еще один факел и теперь тоже неторопливо вела им вдоль противоположной стены, беззвучно читая надписи. Молодой человек следил за тем, как беспрерывно шевелятся ее губы, как плавно движется пятно света и как пляшет желтое пламя, отбрасывая неясные тени вокруг.