Боян не спеша посмотрел вниз на осадку своего судна, послюнявил, подняв вверх палец, покосился на хлопающий под свежим ветерком парус и проговорил спокойно:
– У нас осадка под железным товаром, Гредиславович, в два раза больше, да и ладьи наши поширшее ихних будут, от того то и ход у энтих посудин шибче. А по флагу, это суда из Ганзы, что нашим союзником на Варяжском море будет, неужто думаешь, что немцы в наших внутренних водах озоровать станут?
Вышата пожал плечами и ответил:
– Тебе виднее, кормчий, пойдём, Филипп, укладку проверим, – и отошёл к трюмной лестнице.
На двух русских ладьях было примерно по сорок человек, и двенадцать из них были охраной, старший над которой Молчан. Человеком он был суровым и недоверчивым. Несмотря на спокойствие начальства, старшина, тем не менее, отдал приказ для своей дружины быть наготове, и вот ладьи сблизились. На палубе у бортов выстроились все, кто только тут был. Нечасто вот так вот в плаванье встречаются попутчики, и всем было интересно, какие же вести принесли им немцы.
– Эгей, новгородцы, привет вам, мир да добро! – возвышаясь над бортом, прокричал высокий черноволосый мужчина с длинной бородой и свёрнутым на бок носом, – Кто вы, и куда путь держите? – с небольшим каркающим акцентом продолжал он спрашивать.
– Я купец оружейной гильдии батюшки Великого Новгорода Вышата Гредиславович, к Твери путь держу, – важно ответил хозяин русского торгового каравана, – А вы кто такие, и почто же торопитесь так?
Его собеседник громко расхохотался, подняв верх обе руки и прокричал:
– Я купец великой Ганзы из Любека, Готфрид Нибур!
– Да здравствует Ганза! – ещё громче проорал он, и его крик подхватили все, кто находился на двух его судах, что уже почти в притирку прижались борт к борту с русскими ладьями.
А затем раздалось:
– Achtungalle! Machdichbereit! (Внимание все! Приготовиться! Нем.) Væropmær ksompå alle! Bay!( – Внимание все! Бей! Дат.)
И в столпившихся вдоль бортов русских ударил плотный залп десяток копий, стрел и арбалетных болтов. На палубе Вышаты всё смешалось в кровавом хаосе, только и слышались вопли, громкие стоны раненых и хрипы умирающих людей. Ладьи вероломных потомков викингов синхронно сблизились, подтянутые брошенными абордажными кошками, и с них на русские палубы с рёвом посыпалась лучшая на тот момент морская корабельная рать, размахивая секирами, мечами и швыряя на лету в цель копья. Только в нескольких местах палуб вспыхнули короткие и ожесточённые схватки, это продавала подороже свою жизнь охрана русского купца, но и она была вскоре смята бешеным натиском атакующих.
Тем не менее, несколько человек, с русских ладей успели выпрыгнуть в воду и уже отплывали от взятых штурмом судов. И Гарольд Волосатый отдал громкий приказ:
– Hosdem, derikkesky derivandet! Laddemsvøm metilkysten! Deskalo verleve! ( – В тех, кто в воде не стрелять! Пусть плывут к берегу! Они должны выжить! Дат.)
Ближайшими к его ладье были охранники Светозар и Онни, они, оглядываясь на близких врагов, вжимали головы пониже вводу, но упорно продолжали тащить за собой своего раненого старшину Молчана. У того от потери крови давно уже не осталось сил, и он бы сразу пошёл на дно, но верные товарищи буксировали его к берегу, не бросая.
– Se på de modige russere! De opgiver ikke deres sårede! Betal dem for deres mod, og du giver et par pile ved siden afdem, så de ikke tror,at de så let frigøres!
( – Посмотрите на смелых русских! Они не бросают своего раненого! Воздайте им за их храбрость, а вы дайте рядом несколько стрел, чтобы они не думали, что их так просто отпускают! Дат.)
Угасающим сознанием, словно через пелену, смотрел Молчан, как громко на незнакомом языке что-то орёт высокий волосатый враг, а его кличу вторит хор многочисленных голосов победителей, и падают рядом в воду стрелы.
Всё! На этом его сознание погасло.
Гарольд прохаживался по ладье русских и хмурился. Как нехорошо было спланировано нападение, а трёх своих человек убитыми и ещё пятерых серьёзно раненными он уже потерял. И всё эта русская охрана, настоящие храбрые воины, насмерть встали с мечами против викингов. Старший, которому он отдавал честь, когда его уже утаскивали вплавь подручные, на его глазах зарубил двоих и серьёзно ранил третьего, пока благородный Хаук, его лучший боец, не разрубил ему мечём грудную клетку. От такой страшной раны не выживают, твёрдо знал пират, поэтому и разрешил он отпустить этого столь опасного русского.
Досаду от потерь частично скрашивал вид богатой добычи. Сотни единиц разнообразного, прекрасной работы оружия и брони. Тонны металла в слитках и кованых полосах. Да! Богатство по нынешним временам огромное! Всё это следовало срочно переправить в Новгород и сбыть там, через Остромира или же переправить в Данию. Даже с учётом того, что его агент заберёт себе процент за «нагляд» и продажу, выйдет огромная сумма, и тогда-то он будет воистину богат. Нужно будет по пути только растерзать ещё пару торговых караванов, чтобы как следует наследить, подставляя Ганзу поосновательней, и всё, он свою миссию тут выполнил. Можно будет спешить на победный доклад к самому командующему датским флотом, и ждать от короля великой милости. И от дурного настроения, вызванного недавними потерями, у Гарольда не осталось и следа. Всё идёт как нельзя лучше, а люди? Людей он наберёт у его товарища по пиратскому прошлому Чудина.