Медведь, раньше других заметивший подмогу, остановил своих бойцов, чтобы те в запале не приняли отроков за новых врагов. Радости на его лице, впрочем, не просматривалось.
— Спасибо, боярич, подсобил, — коротко кивнул он Мишке и обернулся к своим. — Лепень! Мирон где? Найти гниду! — и, не дожидаясь ответа, почти бегом бросился к одному из защитников веси, переступая на ходу через убитых и корчащихся раненых, что обильно лежали на парящем от горячей крови снегу. — Валуй! Где боярин?! Жив?!
— Жив…
Валуй — широкоплечий угрюмый воин, с лицом, густо залитым потом и кровью — то ли своей, то ли чужой — хмуро взглянул на Медведя и чуть отступил, загораживая собой вход в земляку.
— Это кто? — требовательно спросил он, кивнув в сторону Мишкиных отроков, и оглянулся на своих. — Чего встали! Ещё разобраться надо, что тут и кто…
— Валуй, не дури! — Медведь остановился напротив своего собеседника, вероятно, старшего среди защитников веси. — Сам видишь, кто тут враг боярину… Зови его — я перед ним сам оправдаюсь. Велит казнить — казнишь.
— Кого привел, спрашиваю? — Валуй не отступал и смотрел все так же настороженно. Его бойцы сгрудились у него за спиной у входа в землянку и тоже не спешили приветствовать земляков.
— Да чтоб тебя! Думалку включи! Соседи это наши… Мастер… — Медведь на минуту замялся и решительно поправился, — боярин Данила велел их позвать. Не сладил бы я без подмоги — мои другую дорогу держат, хорошо, я за Мироном проследил, а то бы жарились вы сейчас, как куропатки на вертеле… — Он кивнул на ещё дымящийся угол кровли. — Что вас сюда-то понесло, да ещё малыми силами? Едва успел… Там у нас такие дела без вас творятся — едва порты удержали, а ты мне тут… Зови боярина, говорю! Пусть он свое слово скажет!
Валуй осмотрел поле боя, о чем-то задумался и вдруг, махнув рукой, опустил меч и словно поник.
— Ранен боярин… Не уберегли…
— Так какого ж ты мне тут!.. — зло рванулся к нему Медведь.
Мишка оглянулся на стоящего за плечом Антоху:
— Матвей где? Быстро тащи его сюда! Видишь, помощь нужна, — и тоже шагнул вперед, вставая рядом с Медведем. — Сейчас наш лекарь посмотрит. Ещё раненые есть?
— Ты кто тут… — Валуй было снова нахмурился, но за Мишкиным плечом вырос Егор.
— Боярич это наш, — сообщил он. И веско добавил: — сотник Михайла Лисовин.
Валуй, возможно, хотел ещё что-то сказать по этому поводу, но в это время Мотька, волоча за собой свой походный лекарский баул, деловито пролез мимо обступивших место действия бойцов Медведя и требовательно вопросил:
— Где боярин? А то мне там двоих недобитых ещё перевязать надо…
— Это лекарь?! — вытаращился на него Валуй.
— А у тебя другой под рукой имеется? — со злостью поинтересовался Мотька. — Лучше прикажи лучин побольше зажечь, чтоб свет был, да воды согреть.
На мгновение задумался и отдал ещё распоряжение:
— Раненых своих, какие есть, тоже сюда тащите — не на морозе же мне их перевязывать. Погляжу боярина, потом прочими займусь.
И, не обращая больше внимания на обалдело вытаращившихся на него воинов Журавля, Матвей решительно направился к двери землянки.
Впрочем, Валуй оказался мужиком сообразительным. И решал быстро.
— Чего стоите, как сосватанные? — хмуро рыкнул он на своих подчиненных. — Слышали? Света побольше! И воды согреть… Лекарь не лекарь, а другого и правда нет… Где там бабьё попряталось? — Живы они? Хоть какая посуда чистая тут есть?
К Мишкиному удивлению, "бабьё" тут же отыскалось. Две бабы-лесовички и три девки-погодки прятались в соседней землянке. Там же обнаружились и хозяева веси — охотники. То ли отец с сыном, то ли тесть с зятем и двое отроков. Судя по доносившимся звукам из землянки там имелись ещё и дети помладше, но они на улицу не высовывались.
Младший из мужей принялся раздавать распоряжения своим домочадцам, а старший подошел посмотреть на ущерб, причиненный налетчиками. Оценил, осторожно покосился на Валуя с Медведем, вероятно, раздумывая, стоит ли предъявлять им претензии за разорение усадьбы, и благополучно передумал. Убедился, что огонь потушен, а ущерб не слишком велик, вздохнул, отошел к своим и уже оттуда принялся безрадостно оглядывать разгромленный двор и поваленный плетень, снесенный при штурме веси.
Медведь с Валуем, тревожно поглядывая на вход в землянку, где Мотька развернул свой походный госпиталь, о чем-то интенсивно переговаривались. Мишка, получивший короткую передышку, тоже невольно прислушивался к звукам, доносящимся из землянки.