Одна из рот батальона, в которой мне было суждено начать свою службу в Вооруженных силах, размещалась на Фонтанке, 46. Там я познакомился с Юрием Чернявским, который был командиром взвода. Он уже воевал в составе партизанского отряда, был в тылу у немцев. Мы очень заинтересовались этим и постоянно просили Юру рассказать о том, как воюют партизаны, как живут. Мы и представить не могли, что некоторые из нас в скором времени сами будут пробираться в тыл к немецко-фашистским захватчикам.
Наша служба в батальоне была однообразной: днем занятия по изучению оружия, строевая подготовка, очень редко практические стрельбы, а вечером и ночью – наряды по патрулированию улиц и площадей в Куйбышевском и Дзержинском районах Ленинграда.
Для занятий нам были выделены определенные места: строевой подготовкой мы в основном занимались в Саду отдыха и в Михайловском саду. Тренировка в ходьбе проходила так: батальон поднимался по тревоге и взвод за взводом в колонне по четыре ускоренным шагом направлялся по Литейному проспекту, по мосту через Неву и дальше в сторону Финляндского вокзала. В районе улицы Лебедева или в начале Лесного проспекта мы поворачивали к Большой Невке, проходили через мост, затем по улице Куйбышева выходили на площадь Революции и через Кировский мост по Марсову полю шли около Инженерного замка на набережную реки Фонтанки и потом к себе в 46-й дом.
Протяженность этого маршрута – примерно 10 километров, и мы на его прохождение тратили более трех часов. С каждым днем ходить становилось все труднее. Продовольственная норма, которая выдавалась нам в столовой, была очень скудной, состояла из 250 граммов хлеба с примесью, небольшой порции каши утром и вечером да тарелки дрожжевого супа на первое и немного каши на второе в обед. Это, конечно, не могло поддерживать наши силы. Несколько человек из батальона умерли от истощения.
Вооружение бойцов в основном состояло из советских винтовок и карабинов. Некоторые в нашем взводе были вооружены канадскими винтовками, попавшими в нашу страну, видимо, во время иностранной интервенции. Но каждый из нас мечтал получить советский карабин, который был очень удобен в обращении и, что самое главное, был легче других. Однако таких счастливчиков было немного. Мне же досталась канадская винтовка, которую я неоднократно проклинал за тяжесть и большие размеры.
Во время патрулирования по улицам города мы иногда заходили в домохозяйства. Там несли круглосуточное дежурство бойцы МПВО. Мы любили посидеть с ними, побеседовать о том, как живет город, что нового на фронте. Немаловажным было и то, что в помещениях у них, как правило, топились печки.
Как-то раз мы зашли посидеть в домохозяйство на улице Ракова, рядом с Театром музыкальной комедии. Слово за слово, стали вспоминать довоенную жизнь. Ведь как хорошо было – не выли сирены, не взрывались бомбы, каждый человек занимался любимым делом, все были сыты. Буквально несколько месяцев тому назад вот здесь, совсем рядом, мы были в филармонии – слушали вальсы Иоганна Штрауса. А в начале 1941 года несколько раз ходили на спектакли в Театр музыкальной комедии, где восхищались игрой таких артистов, как Кедров, Янет, Павлоцкая… А сейчас вот война, и голод стал нашим постоянным спутником.
Феодосий Александрович Крюков, 1940 г.
Почему-то мы думали, что во время войны никто даже не вспомнит о концертах и театрах. Но мы ошибались. Ребята-дежурные рассказывали, что и Театр музыкальной комедии, и некоторые другие театры работают, и там бывает много народу – красноармейцев, моряков, рабочих. Да мы и сами позже в этом убедились – когда бойцы нашего батальона отправились на концерт.
Отметили очередную годовщину Октябрьской революции, и наш рацион в столовой по этому случаю был побогаче. Слушали трансляцию торжественного заседания из Москвы, и все как один сошлись в том, что следующую годовщину будем отмечать намного торжественнее.
Все это время, где бы мы ни были, мы всегда стремились узнать последние новости с фронта, в первую очередь – сводки Совинформбюро. А они осенью 1941 года были неутешительными: наша армия после тяжелых оборонительных боев оставляла один город за другим.
Знакомство с Сотниковым
В двадцатых числах декабря Юра Чернявский завел со мной странный разговор – где я жил до поступления в институт, какие виды спорта мне нравятся, где сейчас находятся мои родные. Слушая мои ответы, он как-то особенно оживился, узнав, что, живя в Мурманске, я увлекался ходьбой на лыжах и даже учился несколько месяцев в специальной лыжной школе.