Подойдя поближе, он понял, что она насторожилась, увидев его. Но он всяко не собирался упускать возможность поговорить с той, которую любил.
Несколько недель подряд он не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы увидеть ее, любым способом, хотел рассказать ей, как пуста жизнь без нее, как стали бессмысленны дни после их ссоры и как он будет пытаться стать лучше, если она даст хотя бы еще один шанс восстановить их отношения.
Его желание осуществилось — она стоит перед ним. Ждет его признаний и обещаний, а он, будто глупый свинтус, как Чад называл его, пялится на нее и не может произнести ни слова.
Вечность прошла, прежде чем что-то изменилось. Может быть, секунда, а может и века. Хлоэ неуверенно кивнула, как будто не очень хорошо его помнила.
— Райан, — сказала она и посмотрела ему прямо в глаза. — Чад, — она посмотрела на его друга.
— Хлоэ, — сказал Чад, подражая интонации, и повернулся к ее спутнице: — Привет! Классные соски!
«О боже!» — переполненный отчаянием, сжался Райан. Он не хотел ничего разрушать сегодня. Больше всего он хотел провалиться сквозь землю и не жить больше после этой выходки Чада. Он пихнул его в груда, а женщины одарили такими ядовитыми взглядами… Если бы взглядом можно было убить, то Чад давно бы уже лежал бездыханным.
Райан попытался сгладить все неуверенной улыбкой, что, дескать, это старый добрый Чад, что он каким был, таким и остался — старым и добрым Чадом, что уж тут сделаешь?!
По выражению лица Хлоэ он понял, что эту чушь она не собирается слушать. Особенно когда ее лучшая подруга обижена.
Хлоэ всегда относилась к Чаду как к бесполезному куску пространства, бессмысленному времяпрепровождению и трате воздуха, и вряд ли его недавний поступок смог сильно поколебать ее мнение.
— Я звонил тебе на следующую ночь, — он попытался сказать так, чтобы все стало ясно. Единственным способом, которым можно еще больше ухудшить ситуацию, было поговорить о том, какая сейчас хорошая погода или что-то в этом роде.
Она слегка кивнула:
— Я знаю, — сказала, — моя соседка по комнате сообщила мне.
— Да? — Райан поморщился, чувствуя, как сердце готовится упасть вниз. — Тогда почему же ты не перезвонила?
Он смутился от отчаяния, сквозившего в его голосе, но ничего не мог с этим поделать.
Хлоэ в свою очередь сейчас вовсе не желала быть снисходительной. Она отвела глаза в сторону.
— Послушай, Райан. Мы с тобой уже говорили об этом. Ты… — она тяжело вздохнула, — ты не должен вести себя так, как будто все по-прежнему.
— Я знаю! — быстро ответил он.
— Потому что все стало по-другому, — она немного повысила голос, — ты должен уйти.
— Да, — сказал он, кивая. — Я все это знаю…
Хлоэ продолжала, не желая его понять:
— Тогда что тебе от меня надо? Ты что-то хочешь мне сказать?
— Ну… Я думаю… — Райан колебался, но затем, глубоко вздохнув, продолжил: — Я думаю, что нам нужно снова быть вместе.
Краем глаза он мог наблюдать Чада, смотревшего на него как на самого безнадежного свинтуса на свете. Может, так оно и было, черт возьми, и отличался он лишь тем, что ходил на двух ногах, но сейчас это нисколько не волновало Райана. Если Хлоэ пойдет с ним, то все остальное уже не важно.
Хлоэ безнадежно вздохнула и вместе со своей коробкой оттащила его на несколько шагов от подруги и все еще изумленного Чада.
— Райан, послушай… — начала она и снова тяжело вздохнула: — Я действительно хочу, чтобы ты опять это услышал! Хорошо? Пожалуйста… — Она говорила медленно, четко, раздельно, чуть наклонившись вперед: — Нам. Не. Нужно. Быть. Вместе.
— Ох… — только и смог выдавить Райан. Потом издал короткий смешок и пожал плечами: — Сегодня, наверное, такой день… — и добавил как можно более непринужденно: Ну, знаешь, скоро похолодает…
Хлоэ подняла глаза к небу и застонала, полная раздражения и досады.
— А, конечно, — сказала устало, — это просто шутка, правда? И ничего больше…
— Нет, — быстро ответил он, отчаянно пытаясь подобрать слова. Надо бы объяснить ей, что просто хотел снять напряжение разговора, добавив немного юмора, но если все так плохо и это раздражает ее, то он постарается исправиться и никогда так больше не делать.
Но слова застряли в горле и никак не хотели вылезать наружу, а Хлоэ все говорила и говорила:
— Знаешь, прежде всего я порвала с тобой из-за того, что ты безответственный, эгоистичный, ведешь себя как ребенок и, и… — она подняла голову, — мне нужно идти дальше.