Представитель японской якудза Киничи Камиясу, работавший в Петербурге 1990-х, утверждает[6], что его машину по городу водил офицер спецслужб, он же предложил ему оружие. Когда основных партнеров Камиясу ненадолго арестовали, то с остающимся на свободе Владимиром Кумариным его также познакомил офицер спецслужб:
«Я был шокирован. Что теперь будет? Моего партнера забрали, конечно, это был шок. И это совпало с тем, что штат КГБ был резко сокращен, и очень многие офицеры КГБ стали работать представителями частных охранных предприятий. С одним из них я познакомился. Раньше он работал в резидентуре на Ближнем Востоке и очень хорошо говорил по-арабски. Он сам вышел на меня и сказал, что должен представить меня Владимиру Кумарину. Он сказал: "Если ты согласен на совместный бизнес, я тебя с ним познакомлю". Он посоветовал, например, сделать казино на корабле. Я хотел дождаться, когда Гена выйдет из тюрьмы, но они давили на меня: "Мы должны делать бизнес вместе". И мы уже были почти на стадии заключения контракта. Но я был в замешательстве. Гены и Сергея нет, как я могу что-то решать. Но когда я в очередной раз приехал в нашу гостиницу, там были совершенно другие люди. Здание было под контролем людей из КГБ, и их было там очень много. Я испугался и решил, что не буду там оставаться. Я переехал к своей невесте».
В главе «Меры» контрразведка Швейцарии предлагает проводить мониторинг связей представителей ФСБ, СВР и криминалитета регулярно.
«Различные западные спецслужбы склонны считать, что не только отдельные или бывшие офицеры российских спецслужб вовлечены в криминальную деятельность, но что Спецслужба сама заинтересована в систематическом сотрудничестве», — делается вывод в отчете швейцарской разведки.
С этим утверждением спорит главный редактор Агентуры.Ру Андрей Солдатов, ознакомившийся с отчетом: «В 1990-е годы сотрудники спецслужб, скорее всего, действовали в собственных интересах, просто используя возможности своего служебного положения, а потом должны были действовать уже по приказу — но вот подтверждений этому в документе фактически нет».
Но вот как на вопрос о союзе спецслужб и криминалитета отвечал испанский следственный прокурор Хосе Гринда (из интервью автору 26 сентября 2015 года):
— Для дела дал показания один информированный источник — Михаил Монастырский. Он заявил, что «русская мафия», мафия Петербурга связана со спецслужбами («Тамбовская группировка во главе с Кумариным была создана ФСБ»). Показались ли вам убедительными эти показания и допускаете ли вы такую возможность?
— Михаил Монастырский дал показания в присутствии двух испанских полицейских, которые подтверждают это. Но прокуратура Российской Федерации никогда этого не подтверждала. Но есть много примеров. Пример, который всплыл недавно — Аслан Усоян, дед Хасан. Он был шефом большой криминальной организации, и как раз возникли серьезные подозрения о его связи со спецслужбами. Но дело еще и в том, что полицейские обязаны иметь связи с организованной преступностью с целью внедрения и расследования. И лидеров криминальных группировок часто убивают за это взаимодействие. Проблема начинается тогда, когда контакты с оргпреступностью направлены не на решение проблем, а происходит слияние, интеграция. И во всех крупных группировках мира существует эта связь с полицией или со спецслужбами, которая направлена не на борьбу с коррупцией, а на интеграцию и на развитие этой коррупции».
Анастасия Кириленко
Полный текст отчета «Службы анализа и профилактики» (DAP)
