–Это который?
–Дом №17 на улице Дзержинского.
Вильке успокоился:
–Его проверили уже пять раз. Дом разминирован. Взрывное устройство почти в 300 килограмм взрывчатки обезврежено и вынесено из дома. Мин-ловушек там уже нет. Наверное, в целом Харькове нет более безопасного здания.
–Вы в это верите?
–Это слова графа фон Ранке, герр Лайдеюсер. Хотя я не знал, что генерал уже выбрал именно этот особняк.
–Но я лично не советовал генералу менять место жительства. Возможно, и вы присоединитесь к моему мнению?
–А что толку? Они все равно поступят по-своему. Но что вас так пугает в этом особняке, герр Лайдеюсер?
–Я получил информацию о том, что именно там намечена диверсия. И дом нужно проверить со всем тщанием еще раз!
–Это сведения Марты?
–Нет. «Вдова» считает их дезинформацией. Это мнение вашего друга обер-лейтенанта Нойрмаера. И я с ним согласен. Особняк на улице Дзержинского опасен.
–Улицу эту уже переименовали, герр Лайдеюсер.
–Вот как?
–Ныне она вернула себе старое название. Улица Мироносицкая. Я сделаю то, о чем вы просите, герр Лайдеюсер.
–Рад, что вы поняли меня, герр Вильке.
–У меня также есть просьба, герр Лайдеюсер.
–Все что угодно, кроме тайн Абвера.
–Я не посягаю на ваши тайны, капитан. Вы не должны рассекречивать «Вдову».
–И в мыслях того не имел, герр Вильке. Она на нашей конспиративной квартире в городе сидит как мышка и о ней знают всего несколько человек…
***
Харьков.
Ноябрь, 1941 год.
Управление Schutzpolizei – вспомогательной полиции.
Бывший агент НКГБ Горюнов сам явился к новому начальнику полиции Борзенко. Он принес с собой лист объявления расклеенного по всему городу.
–Вот явился, господин начальник, по приказу немецкого командования.
–Явился с чем? – спросил Борзенко.
–Дак приказано тому, кто знает о заминированных зданиях сообщать про это немецкому командованию.
–Ты кто такой?
–Моя фамилия Горюнов.
–И мне это должно, что-то сказать?
–Я был мастером на заводе, и могу показать важный объект, который красные заминировали. Причем взрывчатки в этот дом внесли великое множество.
–Ты откуда знаешь?
–Я имел задание наблюдать за объектом и потому знаю точно.
–Наблюдать?
–Так точно.
–Задание от кого?
–Я состоял на службе НКГБ в качестве агента.
–Что? – Борзенко даже привстал со стула. – Что ты сказал? Где ты состоял агентом?
–При НКГБ города Харькова, господин начальник.
–И ты это говоришь мне? Да ты знаешь с кем говоришь?
–Так точно, господин начальник полиции. Я состоял агентом при НКГБ. Но ведь я состоял по принуждению и ныне могу оказать германской власти большое содействие.
–А если я тебя сукина сына прикажу сейчас вот растерять?
–Можете, но это будет глупый поступок, господин начальник полиции.
–Что за здание?
–Особняк на улице Мироносицкой.
–Где? – не понял Борзенко.
–На улице Мироносицкой. Бывшая улица Дзержинского. Дом номер 17.
–Дзержинского 17-ть? Так в этом доме саперная команда работает. Уже работает.
–Большевики подготовили там несколько ловушек.
–Показать сможешь?
–Нет. Близко к дому меня не подпускали, господин начальник. Но я-то знаю повадки моих бывших начальников. Не просто так они меня туда приставили.
–Ты говори толком.
–Вот я и говорю. Хотел я, чтобы меня эвакуировали из города как ценного сотрудника. И пришел с этим в отделение НКГБ. К капитану госбезопасности Кравцову.
–Вот как? – усмехнулся Борзенко. Он никак не мог разобрать, кто сидит перед ним. Сумасшедший? – Значит, ты сознаешься, что хотел сбежать из Харькова с большевиками?
–Именно так, господин начальник. Но только коммунисты не пожелали меня спасать, хотя знали, что мне грозит реальная угроза со стороны новой власти.
–И ты решил прийти ко мне?
–Да. Ибо прочитал приказ немецкого командования, господин начальник.
–Но я тебе сказал, что в названном доме по улице Дзержинского 17 саперная команда уже работает. Я это знаю точно.
–Однако дом нужно проверить еще раз.
–Это большевики велели тебе это сказать?
–Я рассчитываю на обещанное в объявлении вознаграждение.
–Будет тебе вознаграждение! Эй, там!
В комнату вошел полицейский в цивильном пиджаке с нашивкой на рукаве.
–Взять этого и посадить в подвал!
Горюнов вскочил на ноги:
– Как? Но я пришел доложить о минировании здания!
– А я тебе сказал, что здание разминировано! И никакой награды за это не положено. Награда полагается за сведения, которые приведут к обнаружению оставленного большевиками взрывного устройства.