Подняться я не успел. Стоило мне встать на четвереньки, как в голову прилетела чья-то нога. В ушах зазвенело, на краткий миг я потерялся и этого времени хватило, чтобы мою шею взяли в захват. Воздуха резко стало не хватать, попытался освободиться, но только зря потратил силы. Перед глазами уже бежали чёрные мошки, попытался дотянуться до кинжала, но ножны оказались пустыми. Удушение сделало своё дело — лишенный кислорода мозг отключился.
Реальность неохотно стучалась в мою гудящую голову. Голоса эхом гуляли по пустому черепу.
— Ларс, он в себя приходит.
— Так тресни ему по голове.
— Я его уже третий раз бью, он так дурачком останется.
— Ничего, Кристина вылечит…
В очередной раз придя в сознание, я с трудом подавил рвотные позывы. Желание освободить содержимое желудка накатывало волнами, а то, что моё тело раскачивалось на чьём-то плече, ни чуточку не помогало.
— Ларс, ты уверен, что мы правильно идём? — спросила Кристина.
— Нет.
— Напряги все свои таланты и скажи мне, точно ли это наши следы?
— Ты не Рик, так что не командуй тут.
— Твой Рик чуть троих членов группы не прихлопнул.
— Если ты не хочешь быть четвёртой, не советую метить на его место.
— Фу, его вырвало, — пожаловался Арн, когда я всё-таки проиграл качке.
— Вот видишь, он даже без сознания способен доставить проблем. Представляешь, что будет, когда он придёт в себя и увидит твоё самоуправство?
Что ответила Кристина я не услышал, вновь провалившись в беспамятство.
Очнулся уже поздним вечером. Туман остался только в моей голове, и осмотреться мне ничего не помешало. Затёкшие руки и ноги сообщили, что я уже давно лежу связанный. Причём, чтобы лишить меня магии, путы на ногах верёвкой привязали к ветке дерева, оставив их в подвешенном состоянии. Руки были связаны за спиной, и я изрядно их отлежал. Перевернувшись набок, позволил крови течь по одеревеневшим конечностям и понял, что лежу не на земле, а на расстеленном покрывале. Мои шевеления не остались без внимания, надо мной склонился Ларс.
— Ну как ты? — спросил воришка, поднося к моим губам фляжку.
— Сумбур какой-то в голове. Мысли путаются, — пожаловался я, сделав пару глотков воды.
— Жаба тебе мозги промыла, ну и Бранд пару раз вырубил, когда ты не вовремя в себя приходил. Он с тобой не церемонился, обиделся, понимаешь, за сломанные рёбра.
— Так это ты же мне сказал его в отключке держать, — раздался со стороны недовольный голос бородача.
— И я что-то подобное слышал, когда в себя приходил, — припомнил я.
— Это от пережитого потрясения тебе причудилось, — отмахнулся Ларс.
— Развяжи меня, ноги затекли.
— А ты точно в себя пришёл? Франс вон до сих пор не ест, боится, что кишки неправильно срослись.
Упоминание об одержимом встряхнуло мою только начинающую приходить в норму голову. Всплыли воспоминания о смерти матери и ярким огнём начала разгораться ненависть к её убийце. Я прекрасно понимал, что мне промыли мозги, но ничего не мог сделать с эмоциями. Хотелось встать и закончить начатое на болотах.
— А знаешь, не нужно меня пока развязывать, — принял я решение.
— Вот и хорошо. А насчёт ног не переживай, сейчас Кристина тебе массаж сделает и всё пройдёт, — заулыбался Ларс.
— Никогда не думала, что стану массажисткой, — хмыкнула магесса, на удивление не воспринявшая слова воришки в штыки.
Кристина принялась водить засветившимися зеленью руками вдоль моих ног. Дискомфорт, испытываемый всё это время, тут же прошёл. Казалось, даже сковывающие ноги путы перестали так сильно жать. Кристина прошлась по всему моему телу, убрав головную боль и онемение рук.
— Спасибо, — хрипло произнёс я.
— Сочтёмся, — улыбнулась магесса.
— Рик, извини, но силу с жаб мы поглотили. Ты был невменяем и не мог провести поглощение. После того, что ты сделал с Франсом, ему и вовсе пришлось отдать глав жабу, а то он того и гляди отправился бы на личную встречу со своим бесом, — вновь заговорил Ларс.
От слов воришки поутихшая ярость вновь принялась захватывать сознание. Эти людишки, убившие мою семью и поглотившие из них силу, извинялись, что не оставили мне от их пиршества даже кусочка. Как будто я способен положить на алтарь своего развития дорогих мне существ. Ларсу крупно повезло — удерживающие меня путы спасли его, а спустя время благоразумие вновь победило и бушующую во мне ярость удалось утихомирить.
— Больше никаких разговоров про болото и их обитателей, — добавив в голос холода, сказал я.
Поняв, что сболтнул лишнего, Ларс лишь закивал, а после и вовсе ретировался, оставив меня наедине со своими мыслями. Подумать было о чём: я понимал, что мать как-то повлияла на меня. До личной встречи с ней я не испытывал привязанности, да и членов семьи убивал без каких-то угрызений совести. Всё поменялось после любящего взгляда матери. Она простила убийство её детей, приняла меня в семью, дала место возле себя, но я не смог оправдать всего этого, не смог защитить. Поняв, что мысли опять уходят не в ту сторону, постарался отрешиться, а когда сознание очистилось от наполняющего его горя, вновь попытался разобраться в себе.
Занятый самокопанием, не заметил, как наступила ночь. Меня никто не тревожил, это позволило лучше разобраться в проблеме. Уже глубокой ночью я всё-таки перестал мучить себя. Думать про мать и новую семью рационально не удавалось, даже понимание, что всё это навеяно гипнозом, не помогало. Единственное решение, к которому я пришёл — не думать о сегодняшнем дне, не вспоминать триггеры, вызывающие коктейль эмоций, постараться забыть. Говорят, время лечит, надеюсь, это правда.
Уставший от терзающих голову мыслей я заснул только под утро. Не удивительно, что разбуженный всего после трёх часов сна меня нельзя было назвать довольным.
— Развязывай, — сказал я разбудившему меня Ларсу.
— Ты точно в норме? Может, тебе ещё денёк связанным побыть? Арн тебя понесёт.
— Он мне и нужду будет помогать справлять? Развязывай, говорю.
Воришка не стал настаивать на своём. Выхватив из-за голенища нож, он срезал путы. За что заработал подзатыльник от Эрики.
— Тебе узел тяжело развязать или у нас верёвки много? — принялась вещать о сохранности имущества девушка.
Слушая оправдания Ларса, я потихонечку двигал затёкшими конечностями. Несмотря на ослабленные узлы и помощь Кристины, за ночь руки и ноги вновь стали деревянными и сейчас слушались плохо. Просить магессу привести меня в порядок я не стал, решив стойко переносить трудности, и спустя три минуты даже смог встать на ноги.
Сделав заявление о том, что для безопасности группы никому лучше не напоминать мне о вчерашних событиях, я принялся за обсуждение маршрута. Несмотря на ночную терапию, вид Франса вызывал раздражение. Радовало одно — не было той разъедающей меня ненависти. Посчитав это неплохим результатом за такое короткое время, я постарался не замечать одержимого и сосредоточился на составлении маршрута. Задействовав в этом деле Чарльза, составил примерный путь, который группа должна будет пройти за день.
Была ли это награда за пережитое или нам просто повезло, но мы спокойно дожили до вечера. На этот раз я прислушался к рыцарю смерти и все опасные места, о которых слышал Чарльз, мы обошли. Чтобы миновать злосчастное болото, и вовсе пришлось закладывать приличный круг. От одного вида тумана у меня в голове воцарялся сумбур. Незримая нить тянула меня вглубь этого белёсого марева, в груди рождалась неприятная тяжесть, будто я собирался навсегда покинуть родной дом. Когда туман скрылся из виду — это чувство поутихло, но никуда не делось, всё так же действуя на моё душевное состояние.
Запасов еды хватило лишь на скромный ужин. Завтра нужно будет задуматься об охоте и в её процессе умудриться самим не стать дичью. Ввиду моего недавнего расстройства ума, мне предложили на эту ночь забыть о дежурстве и позволить нести это бремя другим. Конечно, я бы с радостью отказался от столь неприятной участи, однако ноша лидера накладывала свои обязательства. Последние события и так выставили меня не в лучшем свете, и хоть все понимают, что я находился под ментальным воздействием, осадок от случившегося остался. Тот же Франс пару раз порывался со мной поговорить, но его общество по-прежнему вызывало у меня глухую ярость. Вот и сейчас одержимый вызвался нести дежурство со мной в паре, но оставаться с ним ночью один на один я был не готов. Не уверен, что смогу сдержаться и не поквитаться с убийцей моей матери.