Все, решено. Приглашу их потом на обед, даже если наш разговор не принесет никаких результатов.
Наконец-то один из незнакомцев снял с головы капюшон плаща, и я увидела перед собой молодого привлекательного мужчину с копной черных с серым отливом волос и яркими желтыми очень живыми глазами. Правая половина его лица пересекалась широким шрамом, идущим от виска вниз по щеке до самого подбородка.
“Зверолюд” — сделала я вывод. Одаренный магией оборотень. Вот это удача!
— Меня зовут Закари Или, — начал мужчина, несмело и благодарно улыбаясь Дине, поставившей перед ним чашку с кофе, и пододвигая своему спутнику (или спутнице?) блюдо с пирожками. — мы с женой прочитали объявление о поиске наставников и работников в вашу новую школу в “Магическом вестнике Зейраса” и решили, что попробуем приехать к вам, чтобы попытать удачу с работой. Вы написали, что раса наставников не важна.
Значит, приехали прямиком из столицы. Что же, еще интереснее.
— Это так, — согласилась я, с любопытством наблюдая за мужчиной. — раса совершенно неважна. И не в обиду человеческим магам будет сказано, я бы даже отдала предпочтение наставникам и работникам других рас.
Мои гости переглянулись и облегченно опустили плечи, явно расслабляясь после этой новости.
— Я маг-разрушитель, — произнес господин Или. — не очень сильный, как другие немногочисленные маги зверолюдов, но достаточно обученный. Начинал осваивать дар у мага-наставника своего клана, сдал квалификационный экзамен и почти окончил столичный магический университет.
— Почти? — переспросила я.
— Клан оплачивал мое обучение, но после моей женитьбы они от меня отреклись, — вздохнул оборотень. — я нашел свою судьбу в представительнице другой расы и не разорвал узы, как требовал от меня вожак.
Я понимающе кивнула. Эти странные и довольно жестокие обычаи оборотней были мне знакомы. Им дозволялось соединяться в пары либо с людьми, либо с себе подобными, но не с кем-то из других нечеловеческих рас. И дело не в какой-то там физической или магической несовместимости, а просто в древних законах, истоков которых уже не найти. В любом случае те, кто нарушал этот закон, становились изгоями и исключались из своего клана, лишаясь любой поддержки себе подобных.
— И у вас есть боевой опыт? — спросила я. Шрам однозначно на это указывал, но спросить было все же необходимо.
— Я служил в охране вожака до начала обучения в университете, — отозвался оборотень. — поэтому подумал, что могу попробовать стать наставником по физической подготовке и боевой магии для юных одаренных с даром разрушителей. Я некоторое время помогал наставнику с обучением нескольких наделенных магией щенков в своем клане. Как вы понимаете, теперь путь туда для меня навсегда закрыт.
— Вы почти окончили университет, — задумчиво произнесла я. — то есть уже сдавали экзамены по основам магической науки и имеете соответствующее подтверждение?
Господин Или кивнул.
— Видите ли, мне нужен именно наставник по основам магии в первую очередь. Наши текущие наставники по правилам Комитета взять на себя эту нагрузку не могут, а вы даже с неоконченным обучением в университете…
— Я готов. — закивал оборотень. Он даже не скрывал своего удивления и радости, вызванной моими словами, словно не верил еще до конца в то, что я ему только что предложила.
— В этом году я лично беру на себя кураторство набранных адептов первого курса. Далее мне потребуются еще кураторы из числа других преподавателей. Не все из моих наставников на это готовы, так как кураторство предполагает работу с адептами во внеурочные часы.
— Я буду рад стать и куратором, госпожа ид Й'орн. — кажется, Закари был согласен вообще на все мои предложения, лишь бы я оставила его здесь.
— И физическая подготовка и боевой факультатив тоже будут на вас. В этом году выявленных магов-разрушителей у нас нет, так что нагрузка у вас пока будет не очень большой.
— То есть вы… принимаете меня на работу? — голос Закари дрогнул. Его спутница (скорее всего, супруга) тихо всхлипнула и протянула свою маленькую бледную ладонь к мужчине. Он осторожно сжал ее длинные, тонкие пальцы и нежно улыбнулся. Да, господин Или сделал свой непростой выбор в пользу любви и явно ни о чем не жалел. Мне ли его было за это судить?