Занятий было много, и не только магического толка. История, география, языки нечеловеческих рас (фейский, демонский, гномий, змеелюдный), этикет, расоведение, введение в мир фамильяров, экономика, право, литература, физическая культура, анатомия. Магическими дисциплинами наш первый курс в первый учебный семестр не особо нагружали, давая только основы магической науки, где нас учили управлять даром и “расшатывать” его до своего максимума, а также постепенно добавив в наше расписание факультативы у наставников всех направлений, где нас обучали простейшим заклинаниям, доступным каждому одаренному независимо от вида дара.
Я впитывала в себя новые знания и умения жадно, с огромным энтузиазмом и интересом. Не боялась задавать вопросы, не думала смущаться оттого, что не знаю каких-то простых вещей, известных жителям этого мира чуть ли не с рождения. Мое невежество воспринимали без насмешек или издевательств. Атмосферу в школе (не считая поведения гномов) в принципе можно было назвать здоровой и дружелюбной.
Здесь я по какой-то до сих пор неясной мне причине чувствовала себя гораздо увереннее и спокойнее, чем в родном мире. Наверное, потому, что перестала быть отщепенкой, которую не понимали, сиротой и приживалкой, которая не вписывалась в общество гимназии, в которой я училась. Перестала быть “Иркой-киборгом” со странными хобби и интересами, отношение к которым ярко продемонстрировал на нашем “свидании” Никитка Лыков.
Со временем интерес к моей персоне среди адептов “Соттель” угас, а мое поведение больше не являлось предметом обсуждений или тихих осуждений. Короче говоря, к моему присутствию просто привыкли, воспринимая его как часть школьной жизни наравне с другими ее составляющими.
Иногда, когда это приходилось к слову, другие учащиеся и даже наставники просили меня рассказать о каких-то реалиях моего мира или провести какие-то параллели между нашими мирами. Я делилась знаниями, воспоминаниями и собственным практическим опытом жизни в другом мире с удовольствием, уже понимая, что именно такие рассказы более всего располагают других школьников ко мне.
В этом жители Земли и жители мира Дей были схожи: и мы, и они тянулись ко всему странному, необычному и выбивающемуся из привычных рамок их реалий и картины мира, и к информации о явлениях, которые стали им с моей помощью доступны.
Я выбивалась из их мировосприятия, ломала их рамки и шаблоны и беззастенчиво этим пользовалась, пока этот мир не изменил меня, не поглотил целиком и не обтесал, как того же Канга Су. Вот он уже и разумом, и телом, и душой целиком принадлежал скорее этому миру, лишь частично оставив за собой некоторые земные особенности, фразы и привычки.
А мои фильмы с планшета, который вернул к жизни Сури, вообще произвели настоящий фурор среди тех, с кем я общалась и подружилась.
Иномирянин из технического мира Лексанил все же умудрился починить мой нежно любимый старенький “сяо”. Причем за свою помощь парень ничего не попросил, признаваясь, что очень скучает по технологиям своего мира, чем-то отдаленно похожим на земные, и был рад прикоснуться к чему-то почти родному и привычному хотя бы так.
Сури попытался объяснить мне, как ему удалось провернуть подобный ремонт, но я, честно говоря, не поняла даже половины из его рассказа. Уяснила только то, что он использовал смесь знаний и умений, полученных в обоих мирах: и родном, и этом. В любом случае теперь планшет заряжался от артефакта, похожего на небольшую коробочку, прикрепленную к гнезду для питания, и я могла магически подпитывать эту штуковину даже самостоятельно.
Элайна восторженно пищала, когда “сяо” включился, а я торжественно открыла и продемонстрировала соседке сначала фото, коих, к сожалению, было не особенно много (большинство осталось в потерянном телефоне), а потом с гордостью и трепетом запустила фильмы, радуясь, что не успела удалить их, чтобы освободить немного памяти.
В итоге первый же выходной после возвращения мне планшета мы провели за просмотром историй о “мальчике, который выжил” (жаль, что у меня было сохранено на “сяо” лишь первых два фильма), боевике про гонки и романтической комедии. Ожидаемо последний продукт земного кинематографа понравился Элайне больше всего. Как и соседкам-вампиршам из соседней комнаты, которые были приглашены на импровизированный кино-девичник. Ох, девочки все же такие девочки, в каком бы мире они ни жили.
С того самого первого ужина в стенах школы нелюдимые, необычные и странноватые представительницы вампирского клана Моран почему-то единодушно приняли меня и Элайну со мной за компанию в свой круг.