Он увидел их на холме по другую сторону поля — Ворошилова впереди, а начальника чуть сбоку, в группе командиров. Все следили за двумя легкими танками, продвигающимися к противотанковому рву в центре поля. Один такой танк никогда не сумел бы преодолеть трехметровый ров, а состыкованные друг с другом — нос к корме, — они легко взяли его, потом разомкнулись, сблизились и замерли борт к борту.
Экипажи вышли, из машин, построились в ожидании наркома. В это время и подоспел Гинзбург. Он смотрел, ощупывал каждый выступ, каждое звенышко немудреного, но неизвестного ему до этих минут механизма.
То была автоматическая сцепка. На каждой машине два приваренных к листовой броне кронштейна: на корме — с выступом-ловушкой, на носу — с отверстием. Механик-водитель задней машины сближался с передней след в след гусениц, и сцепка происходила автоматически. Разъединение производил со своего места водитель переднего танка.
Обогнув длинный ров, автомобиль наркома подъехал к экипажам. Ворошилов принял рапорт командира взвода, пожал руки танкистам и, заметив Гинзбурга, подошел к нему:
— Нравится, Семен Александрович?.. Вот на что способны мои изобретатели!
Гинзбург не мог не признать, что замысел любопытен и механизм сам по себе удачен. Правда, он тут же подумал, что бой на таком вот ровном поле будет явлением редким, да и стыковаться под огнем врага ой как непросто. К тому же для преодоления танковых рвов можно применять менее сложные приспособления, а для эвакуации подбитых танков имеются тягачи. Может быть, правильней оснастить подобной автосцепкой именно тягачи? Но все это надо было еще продумать, и Гинзбург не стал пока подробно высказывать наркому свои соображения.
Услышав, что замысел любопытен, Ворошилов заулыбался и помахал рукой танкисту, только что подъехавшему с начальником полигона:
— Николай Федорович! Конструктор хочет с тобой познакомиться!
Плотный, бронзоволицый, лет двадцати шести, танкист с двумя кубиками в петлицах гимнастерки вскинул черную кудрявую голову и, беря под козырек, хотел отрапортовать по-уставному, но нарком уже представлял его Гинзбургу:
— Зампотех танковой роты Цыганов. Это он сделал автосцепку.
Ворошилов взял из рук адъютанта обтянутую красным плюшем коробочку, раскрыл ее и протянул Цыганову сверкнувшие на солнце золотые часы. На крышке их было выгравировано:
Лучшему изобретателю Красной Армии
Николаю Федоровичу Цыганову
от наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова
Москва, май 1933
— Почему я не вижу Серго? — спросил Ворошилов Гинзбурга, вручив подарок.
— Задержался с комбатом в его танке.
— В танке? — почему-то заволновался Ворошилов и, усадив Гинзбурга в свою машину, приказал шоферу ехать вдоль полосы препятствий к северной роще.
Они нагнали Т-28, когда Жезлов, наклонившись, вырвал наконец рычаги из рук Серго и остановил машину невдалеке от взятого только что эскарпа.
В люке водителя показалось разгоряченное лицо Орджоникидзе.
— Ты сам?! — догадался Ворошилов. — Вопреки указанию Политбюро!
— Так мне запретили автомобили водить, а тут танк… — Серго спрыгнул на землю. — Эта машина столбов не боится…
— Плохие шутки, Серго!.. А вы что же, испытатель, не знаете, что полагается за нарушение инструкции? — грозно спросил Ворошилов.
В другое время тон наркома обороны, не предвещавший ничего доброго, встревожил бы Жезлова, но сейчас он испытывал чувство облегчения: «Серго невредим, он шутит, он доволен… Но я — я отвечать обязан».
А Серго, видно почуяв намерение Жезлова взвалить на себя чужую вину, метнул на него сердитый взгляд:
— Комбат ни при чем! Я его силой заставил отдать рычаги — не драться же ему с наркомом! А управляет он своим войском и водит танк классно. На твоем месте, Климент Ефремович, я наградил бы Жезлова… Конечно, после парада. Если и на параде будет так же уверенно действовать, как здесь.
И чтобы окончательно отвести опасность от комбата, поманил кивком Гинзбурга:
— Имею претензии к конструкторам.
— Слушаю, товарищ нарком! — Худощавая фигура Гинзбурга стала еще выше и прямей.
— Скажи-ка нам, Семен Александрович, какую силу затратить нужно, чтобы взять на себя рычаг управления на Т-28?
— Требуется сила, необходимая для подъема груза в сорок килограммов.