Можно также попытаться совместить два предположения: Авель и Каин были первыми представителями неолитического хозяйства, живущими в окружении «отсталых», верхнепалеолитических современников, однако не были они и первым поколением после Адама и Евы. Датировка тогда становится весьма вольной, и можно предположить, что имеющиеся ныне находки палеолитических костей со следами насильственной смерти относятся уже ко времени после Каина. Производящий способ ведения хозяйства также мог быстро пресечься и быть заново изобретённым уже намного позже, или же он просто долгое время оставался крайне редким явлением. Интересно, что, согласно анализу археологических данных Л.Б. Вишняцким (статья «Вооруженное насилие в палеолите»), подавляющее большинство подтверждённых случаев вооруженного насилия в верхнем палеолите относится к позднему его периоду, после 18 тысяч, и ещё более, после 15 тысяч лет назад, когда, по выражению Вишняцкого, складывается ощущение, что люди начинают охотиться друг на друга, как на животных. Для более раннего времени, напротив, следы ран от оружия единичны, и вполне можно предположить, что получены они были в результате несчастных случаев на охоте. (Тем более, что нас сейчас интересуют не все вообще ранения, а только случаи с летальным исходом.) В целом же, рост насилия к концу палеолита и к началу неолита отлично вписывается в логику библейского повествования, ведь к Потопу, то есть, по данным геологии, около 8-10 тысяч лет назад, дела людей и даже «все мысли и помышления» стали «зло на всякое время». (Быт. 6:5)
Отдельный вопрос о продолжительности жизни первых настоящих людей, Адама, Евы и их потомков. Правда ли, что они жили сотни лет? Писание на этот счёт выражается совершенно определённо. Современные эксперименты над животными показывают, что отключение т.н. «генов старения» приводят к очень значительному приросту продолжительности жизни. Хотя в случае с ветхозаветными патриархами скорее имеет место всё-таки «нарушения чина естества», чудо.
Понятно, что подобные рассуждения ни в коем случае не могут претендовать на научный вывод и призваны всего лишь показать отсутствие настоящих противоречий между библейским повествованием и имеющимися научными выводами. При этом, следует иметь в виду, что в принципе не может быть строгого научного доказательства происхождения всего человечества от Адама и Евы, как и строгого доказательства бытия Божьего и истинности Писания, поскольку такие доказательства исключили бы существование веры как основополагающего феномена духовной жизни. Вера может быть только свободной – доказанная вера уже не вера, а знание. Без подвига веры, по принуждению доказательств, потерялось бы сокровище человеческой свободы – добровольного обращения к Богу. Христианство вообще основано не на доказательствах, а на личной преданности Иисусу Христу.
7. Возможные возражения…
Критика с атеистических позиций сводится к тому, что всякое предположение о Боге якобы нарушает принцип «бритвы Оккама»; якобы эволюция и без Бога всё объясняет, а значит, согласно «бритве Оккама», нужно выбрать более простую гипотезу, «без Бога»… Едва ли Уильям Оккам, монах, имел в виду такое безумное использование своей «бритвы»! «Сказал безумец в сердце своём: "нет Бога"»! (Пс.13:1)
Начнём с того, что и у самой эволюции должна быть причина; считая же её беспричинной, мы тем самым наделяем её одним из свойств Божьих, творим из неё себе бога, кумира… Впрочем, даже в этом случае, эволюции никак не достаточно для объяснения многих феноменов бытия: каков эволюционный смысл красоты? Не узко утилитарной физической привлекательности, разумеется, а красоты звёздного неба, например? А каков может быть эволюционный смысл нравственности? Опять же, не просто «правил общежития», но настоящей, христианской, нравственности – жертвенности? – или считать всё это вредными, мальадаптивными признаками? Своего рода ментальным аппендиксом, который только мешает? Однако чтО бы мы делали без людей, готовых к самопожертвованию, в ситуациях глобальных испытаний, которых так много знает история? И это «предусмотрела» богиня Эволюция?! Но как? Такой признак, как возможность к самопожертвованию, никак не мог бы закрепиться генетически, так как носители такого гипотетического «гена самопожертвования» погибали бы первыми, а выживали бы носители «гена приспособленчества»… Не отнести ли к «мальадаптивным признакам» и обострённое эстетическое чувство? Однако получается, что для развития человеческой истории и культуры эти «ментальные аппендиксы» оказались важнее всего остального!