Нависла тягостная тишина, нарушаемая лишь ритмичным всплеском волн и едва доносившимся до них лаем собак. Девушка замерла, видя, с каким трудом держит себя в руках Крис. Что она уж такое ему наговорила? Но сумела же все-таки высказать то, что наболело, что долго составляло предмет ее размышлений.
Наконец Крис нарушил молчание:
— Учтите одно обстоятельство. Ведь мы оба отлично знаем: все только что сказанное вами — чистейшая чепуха, — Крис выговаривал каждое слово четко и жестко, — это всего лишь дымовая завеса, которой вы стараетесь оградиться от реальности, чтобы не смотреть в глаза правде. Что за ерунда! Вы — еще одна Кэй? И вы действительно считаете меня таким идиотом?
— Умоляю! Забудем все, что я сказала! Послушайте! Вы обещали, что мы проведем на пляже прекрасный день, безо всяких… недоразумений… Помните?
— Выходит, я еще и обманщик, а не только сексуальный маньяк! — съязвил Крис. — Ну, это-то вас уже удивлять не должно!
— Прошу вас, Крис! Не надо! — Ну вот, опять она близка к отчаянию. Не без своей в этом вины.
— Так давайте уж договорим до конца. Вы отлично знаете… И я тоже знаю… что нам обоим нужно! — внезапно голос выдал его безмерную чувственность, от чего по всему телу Тиффани мгновенно побежала дрожь. Крис ласково погладил руку девушки от локтя к плечу. — Перестаньте бороться с собой и против себя, Тиффани!
— Крис! Умоляю! Вы же обещали! — Ну как объяснить этому человеку, что она боится не его, а себя рядом с ним, когда неуправляемыми становятся мысли, когда голос плоти заглушает все иные чувства, когда желание близости с ним сродни физической боли.
— Разве я такое обещал? — словно это касалось не его, произнес Крис.
— Конечно, обещали! — Глаза девушки сами собой закрылись от ласкового прикосновения к ее руке. — Обещали…
— Ну почему для вас так мучительно трудно признаться себе в своих истинных чувствах? Черт побери, Тиффани! И я, и вы, мы оба — живые люди, а не каменные! Я прекрасно помню, как все случилось тогда, в вашей хижине, в первый раз… Разве вы этого не помните?
Она лишь кивнула и, широко раскрыв глаза, уставилась на Криса. Его большая загорелая рука начала описывать легкие полукруги по обнаженному бедру девушки.
— Вы сами знаете, что тогда желали меня, равно как и я желал вас, — твердо произнес мужчина. — Если бы я поддался своим инстинктам и проявил настойчивость, если бы наплевал на ваши запреты, то теперь бы нам с вами, вероятно, не пришлось терпеть весь этот затянувшийся фарс! — Он чуть приподнял лицо девушки и повернул к себе. — Тиффани, вы меня слышите?
Золотистая головка кивнула.
— Я… я не понимаю, что вы имеете в виду!
— О, нет! Я полагаю, вы все отлично понимаете! — Крис придвинулся к ней еще ближе и обеими руками прижал ее к своему великолепному торсу. — Вы хотели меня тогда и хотите сейчас. Я ведь вижу это по каждому вашему жесту, по каждому взгляду. И если я к вам притрагиваюсь… — Тиффани вздрогнула от прикосновения его пальцев к губам и закрыла глаза. Мужчина удовлетворенно усмехнулся. — Видите?
— Я ничего не хочу видеть! Ну, неужели непонятно… — Тиффани в упор взглянула на него. — Я не привыкла, не хочу чувствовать себя такой несуразной, не хочу быть в таком потерянном состоянии! — призналась она. — Я… я не знаю, что мне с собой делать!
— Тогда позвольте мне вам помочь. — Его губы приблизились к ее губам. — Не пугайся, любимая! — еле слышно прошептал он. — Я тебя ничем не обижу.
Любимая! Боже, как прекрасно звучит это слово! Все внутри у нее словно расплавилось, голова стала легкой-легкой. Она утратила ощущение окружающей действительности. А сильная мужская рука нежно гладила ее оголенную спину, губы искусителя целовали медленно, со все возрастающей чувственностью.
Поцелуй был долгим. Крис поднял голову и чуть улыбнулся.
— Ну, так лучше?
Тиффани размежила ресницы и, ничего не соображая, вся дрожа, взглянула в проницательные черные глаза.
— Я… это для меня непривычно… Я хочу сказать… раньше я никогда… он никогда…
Крис приложил палец к ее губам:
— Тише! Забудь прошлое. Думай только о нас… только о том, что происходит сейчас. — Губы его снова слились с ее губами. На сей раз поцелуй был гораздо сильнее и настойчивее, выражая предел эротического напряжения. Потом мужчина поднял голову и в упор посмотрел девушке в глаза. — Расслабься, больше ничего не надо, — шептал он. — Думай только о том, как тебе со мной хорошо!