С целью усмирить гневного домового крестьяне прибегают еще к следующим средствам: окропляют св. водою по всем углам избы и двора, вешают в конюшне медвежью голову, убитого ястреба или сороку, зарывают перед жильем череп козла, окуривают дом и хлева медвежьей или козьей шерстью, затыкают в щели заборов и стен козью шерсть или траву чертополох (символ молнии). Подобные же средства употребляются и против нечистых духов и ведьм, которым, как олицетворениям грозовых явлений, присвоены некоторые свойства, общие им наравне с домовым. Озлобление и бешенство домового объяснены нами из представлений о неистовом громовнике, шествующем в вихрях и молниях; сорока и ястреб, козел и медведь – мифические образы бурных, грозовых туч; страшные Перуновы стрелы пожигают облачное руно (шерсть) и пожирают насмерть баснословных зверей и птиц, вместе с тем оканчивается и гроза, а с ее окончанием утихают злоба и гнев раздраженного бога. Вот почему и домовой смиряется при виде убитого ястреба или сороки, козлиного черепа и отрубленной головы медведя. Чтобы прогнать чужого домового, необходимо помело, обмакнутое в деготь: помело – метафора вихря, деготь – дождя, пролитием которого завершаются шумные грозы. В Нижегородской губ. вешают в курниках и над стрехами хлевов горлышки от разбитых кувшинов, с полною уверенностью, что это помешает домовому щипать кур и мучить скотину: поверье, намекающее на те кружки, из которых облачные нимфы проливали на землю дождь[94].
Обожанием очага обусловливались религиозные обряды, совершаемые при закладке нового дома и при переходе на новоселье. Всякое жилое здание назначалось быть капищем родовых пенатов, а потому земля, на которой желали его поставить, требовала освящения. Между нашими поселянами еще доныне соблюдаются обряды, очевидно принадлежащие глубокой старине: перед постройкою дома, чтобы впоследствии жилось в нем здорово и счастливо, хозяин с хозяйкою приходят на место закладки, отрубают у петуха голову и зарывают ее в том пункте, где следует быть переднему углу. Обряд этот совершается тайно, и в нем нельзя не признать древнего жертвоприношения домовому. В жертву заколали петуха, самую почетную и любимую им птицу; пролитием ее крови освящалось избранное место и призывалось на него благословение домашнего божества[95]. В других деревнях крестьянин – прежде нежели начнет класть основные звенья сруба, закапывает в землю у переднего угла несколько мелких монет и ячменных зерен, чтобы в новом доме не переводились ни хлеб, ни деньги; к этому прибавляют иногда шерсть – на счастье в лошадях, коровах и овцах, и ладон – для святости. В Волынской губ. полешуки, кроме денег, кладут в основание хаты кусок хлеба, щепоть соли и частицу меда. Бывает еще, что на место, избранное под жилье, сыплют несколько горстей ржи на одни или на двое суток: если зерна в продолжение означенного времени останутся нетронутыми – это принимается за верный знак, что место – счастливо, и наоборот; в последнем случае его покидают и приискивают новое[96]. Судя по этим данным, изба у славян-язычников строилась на петушьей голове, которая, вместе с хлебом-солью и медом, полагалась в переднем углу. Здесь необходимо указать на важное значение этого угла в семейном быту. Углы обозначают собою те четыре главные пункта, в которых сходятся наружные стены дома и таким образом определяют его границы, состоящие под охраною родовых пенатов. Как скоро при постройке избы решается вопрос, где быть четырем углам, вместе с тем становится известным и все пространство, какое отходит под жилье. В русском языке «теплый угол» служит синонимом родного крова, а выражение «срубить себе угол» употребляется в смысле: построить избу. Сербское куњик (куђаник, старин. кутянин) – хозяин, домовладыка (= домапин), от кутя, польск. kucza, др. – слав. куща – дом (снкр. kuta, kuti – с тем же значением), стоит в связи со словом кут, которым на Руси обозначается передний угол избы и место перед домашней печью, где стряпают; уменьшительное куток – вообще всякой угол. Точно так же пространство, занимаемое двором, определяется углами, в которых сходятся ограждающие его заборы. Вот почему обряды, связанные с именем домового, охраняющего пределы семейных владений, совершаются по углам дома и двора. Так, желая умилостивить домового и водворить в доме порядок и спокойствие, окуривают медвежьей шерстью все углы в доме и на дворе или обметают их голиком, обрызганным кровью петуха. Но с особенным уважением относятся крестьяне к переднему углу, против которого стоит печь. Угол этот называется большим и красным; здесь помещается стол, за которым совершается ежедневная трапеза. Домашние пенаты (деды) принимали постоянное участие в этой семейной трапезе, и по всему вероятию, их священные изображения (малые кумиры) стояли в старину где-нибудь вблизи – в нишах очага (печурках) или на полках переднего угла, а в обеденную пору были приносимы на стол[97]. В настоящее время в большом углу ставят семейные иконы, втыкают освященную вербу, вешают пасхальные яйца, хранят святцы и просвиры; тут же на разостланной соломе выставляют на праздник Коляды горшки с кутьею и узваром; вступая в избу, первый поклон отдают переднему углу или помещенным в нем иконам, как главным хозяевам дома. Место на лавке в этом углу называется большим и княженецким и есть самое почетное: сюда сажают именитых гостей, старших родственников, священника, знахаря, молодого князя и молодую княгиню после венца; когда семья садится обедать или ужинать, то «большое место» занимает домохозяин (старейший между родичами – дед, отец или набольший брат). Ложиться в передний угол ногами считается за грех и нечестие[98]. Крестьяне до сих пор убеждены, что душа усопшего, пока не будет похоронено покинутое ею тело, сидит в избе за образами, и потому ставят ей приношения (горячие блины) на божнице. В Литве маленькие плащи, приготовляемые для домовых духов, зарываются в землю под углом избы; на то же место кладут литвины и приносимые этим духам яства. По русской народной примете: если трещит передний угол или матица – то хозяину грозит несчастие или в скором времени будет в семье покойник; если же трещит задний угол – это знак, что кто-нибудь выживается из дому; о червячках, которые точат деревянные стены избы и производят шум, подобный стуку часов, рассказывают, что они появляются перед покойником. Чехи называют этого червячка hospodáriček и соединяют с ним то же самое поверье, т. е. стук в стенах дома они принимают за таинственные удары дедов, призывающих к себе одного из потомков.
94
С домовым, по мнению крестьян, всегда можно подружиться и поладить. Для этого домохозяин должен выйти на двор в глубокую полночь, стать лицом к месяцу и произнести: «хозяин! стань передо мной, как лист перед травой – ни черен, ни зелен, но таков, каков я. Я принес тебе красное яичко». Домовой является в человеческом образе и, получив красное яйцо, делается спокойным. Иные прибавляют, что яйцо это должно быть то самое, которым впервые похристосовался священник после заутрени на Светлое Христово Воскресенье. С таким яйцом и с зажженною свечкою, оставшеюся от христовской заутрени, крестьянин должен стать ночью, до петухов, перед растворенной дверью хлева и сказать: «дядя дворовой! приходи ко мне ни зелен, как дубравный лист, ни синь, как речной вал; приходи – каков я. Я тебе христовское яичко дам!» Тогда выйдет из хлева домовой, точь-в-точь похожий на того, кто его вызвал. О свидании с ним он требует хранить тайну; если же мужик проболтается, то домовой доведет его до самоубийства или сожжет его избу. Или, вместо красного яйца, берут с собой следующие снадобья: к поясу привязывают корень травы-плакуна, на шею привешивают змеиную головку с озимью, взятою от трех полей, в одно ухо вкладывают козьей шерсти, а в другое клочок летнины (шерсть, которую бросает баба, допрявши кудель). Когда все это будет сделано – ступай ночью в хлев, затвори за собою дверь и говори: «суседушко-домоседушко! раб к тебе идет, низко голову несет; не томи его напрасно, а заведи с ним приятство, покажись ему в своем облике, заведи с ним дружбу да служи ему легку службу». Вслед за тем послышится шорох – является домовой и заключает с мужиком договор: сам он обязуется помогать ему во всех делах, а мужик дает обещание держать на дворе козу и давать домовому по восковой свече на каждую ночь. О плакуне и змеиной головке см. в следующих главах.
96
При закладке дома хозяин кладет на ночь по 4-м углам основных бревен по куску хлеба; если к утру пропадет хоть один кусок – то место считается несчастливым и должно быть оставлено.