И вот мы сидим в ее квартире в Приштине, снятой у спрятавшегося в Белграде серба за двести немецких марок в месяц. На столе, кроме свечей, вино и пиво, свиные отбивные, которые Катя еще пять минут назад жарила на походной плитке с газовым баллончиком, похожей на керосинки пятидесятых годов, отварная картошка, посыпанная зеленым лучком, соленые огурчики, помидоры, горошек… Словом, все, что принято у нас ставить на стол для встречи гостей. И я понимаю, что такой домовитой, хозяйственной и по-женски заботливой и хлебосольной свою коллегу я ее еще не знал.
Гляжу на ее совершенно счастливого, можно сказать, размякшего от ужина и выпитого вина, совершенно умиротворенного этой семейной идиллией мужа — подполковника российской милиции Сергея, а здесь в Косово — специального помощника замкомиссара полиции ООН и руководителя всего нашего полицейского контингента в крае, на сияющую от радости Катю и думаю: «Наверное, именно такой и делает бесстрашного «черта в юбке» самая обыкновенная любовь?!» И эта незамысловатая мысль, пришедшая на ум, почему-то не кажется мне сейчас столь примитивно-банальной.
Катя рассказывает, как они познакомились с Сергеем.
Год назад газета послала ее в Сараево, написать о том, как саперы МЧС разминируют земли Боснии и Герцеговины. Оказалось, что рядом с ними в составе полиции ООН работает и российская милиция, о чем ни одно издание никогда не сообщало. Катя загорелась этой темой. Но рассказать о буднях «наших ментов за рубежом родной страны» можно было только с разрешения их начальника. Она приехала к нему, посмотрела в его глаза… Ну и, что там говорить, сразу же «погибла». Все произошло, как в сказке, вспоминает Екатерина.
Совсем не так, поправляет ее Сергей.
Ему сообщили, что здесь российская журналистка, хочет написать о нашей милиции, а разрешения из Москвы на это дело он не получал. До замены ему оставалось всего пару недель, и «засвечиваться» в газете без санкции начальства подполковнику страшно не хотелось. Пытался смыться куда-то в провинцию, чтобы его никто не нашел, но журналистское, а может, и какое-то другое счастье было уже на стороне Катерины. Она его «отловила». Пришлось давать интервью.
Потом португальские «менты» устроили полицейский раут, посвященный какому-то их национальному празднику, он привез русскую журналистку туда. Они весь вечер танцевали, затем он отвез ее в Загреб, посадил в самолет на Москву, и они стали переписываться по Интернету. А вскоре Сергей сообщил ей: «Купил новенький «фольксваген», буду возвращаться домой на машине, прилетай, поедем вместе…» Она и прилетела.
Неделя совместного путешествия через Балканы, Карпаты, прочие горы и долины сыграла в их жизни решающую роль. Сергей был восемнадцать лет женат, в одном из среднерусских городов его ждали двое достаточно взрослых детей. Как сказать им, что полюбил другую?! У Кати тоже возникли свои сложно — сти — к ней сватался очень серьезный мужчина, занимавший солидный пост в одной из фирм, уже практически получил согласие на брак. И вдруг — все побоку. Жених спросил ее: «С чего бы это?! Какая муха тебя укусила?!»
А эта «муха» называлась любовь. Та самая, что «нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…»
Катя и Сергей, достаточно взрослые люди — ей скоро тридцать, ему — почти сорок, долго скрывали свои чувства от родных и друзей, встречались то в Москве, то в Курске, то в Брянске, то в Туле… Он преподавал криминалистику в одном из милицейских институтов, и ему достаточно легко было выбраться в короткую командировку. Ей, репортеру, — тоже. Но бесконечно все это продолжаться, конечно же, не могло. И остальное произошло практически одновременно: его развод, новая командировка на Балканы, уже в качестве спецпомощника замкомиссара полиции ООН и главы российской полицейской миссии, их свадьба и ее заявление главному редактору газеты «прошу перевести меня в собкоры с местом пребывания в Косово, куда я уезжаю вместе с мужем…»
Я спросил у Сергея, помня старинные парткомовские времена, как такое могло произойти, что его, разведенного офицера милиции, можно сказать, алиментщика, вдруг послали работать за границу и ни кем-нибудь, а главным российским полицейским?
Он пожал плечами: «не знаю». Может быть, потому что это была уже четвертая подобная командировка в его милицейской биографии. До этого он год отработал в Хорватии, потом дважды по году в Боснии и Герцеговине, а до того получил два высших образования в России — сначала иняз, где овладел двумя языками, а потом заочно юридический, когда из средней школы перешел работать участковым инспектором в милицию. Естественно, за повышенный оклад и служебную жилплощадь. А между второй и третьей зарубежной поездкой он умудрился закончить международную полицейскую академию при Госдепе США.