Подготовка к операции проходила в порту города Нагарии. 21 сентября в 6 часов утра заместитель командира Яфат передал по телефону код операции. Ефрейтор Зингер скомандовал: «За мной!» — и два его подчиненных прыгнули за ним в воду. Они переплыли Эгейское море, Дарданеллы, Босфор и высадились на северном берегу Черного моря. Дерзкий план ефрейтора Зингера был на удивление прост. Двое его подчиненных должны были окружить Советский Союз с востока и с запада и зажать его в клещи. Сам ефрейтор Зингер должен был тайно пересечь Советский Союз и окопаться в тылу, на берегу Северного Ледовитого океана, чтобы остановить возможное отступление советских войск на Северном фронте.
Задача была выполнена с образцовой точностью. Рядовой Абутбуль сел на мотороллер, заранее подготовленный для него служащими материальной части, и начал окружать Советский Союз вдоль румынской, венгерской, чешской и польской границ. Бравым солдатам Красной Армии ничего не оставалось, как сложить оружие к его ногам, так что Абутбулю пришлось объезжать образовавшуюся в результате огромную груду оружия, из-за чего он потерял целых две минуты драгоценного времени. В это время рядовой Кевер-Рахель, оседлав верблюда, молниеносно окружил юго-восточные республики Советского Союза и, уничтожив на своем пути несколько ракетных баз, окопался на берегу Охотского моря. Погибающая Красная Армия, которой, как и предвидел Зингер, было приказано отступить и окопаться на второй линии фронта, попала в засаду и была наголову разбита. Поражение было полным и безоговорочным. На Кремлевской стене был вывешен белый флаг. Президент Советского Союза объявил о капитуляции. Обратившись к русскому народу с речью, ефрейтор Зингер пообещал обеспечить бесперебойную поставку муки и воды.
Уже через девять минут сорок секунд после того, как ефрейтор Зингер получил команду начать операцию, он с гордостью и удовлетворением послал заместителю командира телеграмму следующего содержания:
«Советский Союз в наших руках. Повторяю. Советский Союз в наших руках. Потерь нет. Рядовой Кевер-Рахель вывихнул ногу».
На что заместитель командира отправил ему ответную телеграмму: «Поздравляю. Китай захватывать не надо. Повторяю. Китай захватывать не надо. В столовой сегодня вечером дежурят рядовые Авраам Эпштейн и Менаше Абутбуль».
Вдова Робинзон
Вдова РОБИНЗОН. ГЕРДА КУК. ШЛЕЗВИГ КУК.
Вдова Робинзон принимает у себя в гостях Герду и Шлезвига.
РОБИНЗОН. Хотите кофе?
ШЛЕЗВИГ. С удово…
ГЕРДА. Большое спасибо, госпожа Робинзон, мы только что пили. (Бросает на Шлезвига мрачный взгляд.)
ШЛЕЗВИГ (шепотом). Герда, я пить хочу.
ГЕРДА (шепотом). Перестань, Шлезвиг, прекрати, она в трауре.
ШЛЕЗВИГ (шепотом). Но ведь прошло уже пять лет.
ГЕРДА (шепотом). Сиди тихо, ты в этом ничего не понимаешь… (Качает головой, в знак соболезнования.) Да, так-то вот. (Слышен звук пролетающего самолета.)
ШЛЕЗВИГ. Самолет.
РОБИНЗОН (улыбаясь). Да, самолет.
ГЕРДА (шепотом). Как ты смеешь? Ты что, забыл? Это же ей напоминает!
ШЛЕЗВИГ (шепотом). Он был летчиком?
ГЕРДА (шепотом). Прекрати! (Вслух, обращаясь к Робинзон и продолжая качать головой.) Да, так-то вот.
РОБИНЗОН. Может, выпьете чего-нибудь?
ГЕРДА. Нет, спасибо. (Толкает Шлезвига локтем в бок.)
ШЛЕЗВИГ (слабым голосом). А может быть… (Герда вонзает в него пронзающий взгляд, и он замолкает. Длинная пауза.) Через неделю Песах.
РОБИНЗОН (улыбаясь). Да, Песах.
ГЕРДА (шепотом). Шлезвиг, ты же знаешь, что ей это напоминает!
ШЛЕЗВИГ (шепотом). Что, и Песах тоже?
ГЕРДА (шепотом). Его звали Песах.
ШЛЕЗВИГ. Извините, госпожа Робинзон.
РОБИНЗОН. За что?
ШЛЕЗВИГ. Ну, за то, что… (Встречается взглядом с Гердой.) Нет, ничего, это я так…
ГЕРДА. Шлезвиг, он очень деликатный. Все время извиняется. (Длинная пауза.)