— Без вашей искренности, на которую я так надеялась, мне не донести до моих слушателей всю глубину мироощущения нежной и сильной души и аналитического ума перед грандиозностью и проблематичностью роли верховного судии доселе чуждого вам мира, перестройка основ которого…
Гюрг, с ласковой улыбкой слушавший воркующий голосок обольстительной гостьи, без колебания положил свою узкую ладонь на ее запястье, прерывая журчащий поток:
— Но в нашу компетенцию не входит что-либо перестраивать. Достаточно поверхностного отчета, кстати, уже почти готового, и краткого руководства к действию — что взорвать, что закопать. Но — не сами. Мы белоручки.
— И вы не попытаетесь выключить этот… как его все называют… подводный управляющий центр?
Все называют — надо же! Совсем недавно его называли «несуществующий управляющий центр»;
— Дорогая Мара, мы пальцем его не тронем, уверяю вас! И зачем? Мы подсчитали всю энергетику, которая предположительно на его совести за эти полтора года, и нашли, что она падает почти по экспоненте. Так что подержим еще несколько лет эту базу на новой площадке, а потом можно будет понемножку и к морю возвращаться. Что же касается зверья, то на первых порах придется понаставить тут силовые барьеры различных уровней, чтобы не переели друг друга с голодухи… Я не слишком злоупотребляю специальной терминологией?
— Нет, что вы! Я давно заметила, что мужские коллективы обладают своеобразной особенностью — хранить в себе что-то неизбывно детское… Так продолжим? Ваша вчерашняя находка, о которой пока знает только начальник базы…
— И вы. Откуда только?..
— Я — пресса, и притом в женском роде… Так что вы простите мне эту маленькую слабость — быть по-мужски оперативной.
Это ж надо — сделать самой себе комплимент в таком изысканном стиле! Но на командора это подействовало мобилизующе:
— Как бы я хотел, чтобы мои лежебоки хотя бы отдаленно приблизились к вам! Но наш батискаф застрял на дороге с космодрома, и мы погрязли в самой рутинной отчетности, заменяя дела бумагой.
— Так объединим наши усилия! И начать я предлагаю со съемок ваших питекантропов.
— Видите ли, мы в какой-то степени уже… — промямлил Гюрг.
— Это не имеет значения! Ведь мы же с вами договорились работать на более высоком профессиональном уровне! Нет, нет, это не упрек — мне очень не хотелось бы, чтобы вы меня так поняли; напротив, я самого высокого мнения о вашей профессиональной подготовке, иначе я не была бы здесь! Но уровень определяется не только интеллектуальным потенциалом и квалификацией исполнителя, но в значительной степени — классом его инструментария — вы согласны? Так вот, я предлагаю свой «Соллерлюкс».
— У вас «Соллер»? Нам его обещали только через два сезона… Невероятно! Мы даже не видели опытного образца!
— Я так и думала. Поэтому начнем с конца; я хочу вам продемонстрировать изображения, которые сняты, правда, не с его помощью, — вы ведь знаете, что он воспроизводит даже самые обыкновенные голограммы; так вот, предвидя этот разговор, я перед эвакуацией нас отсюда привела всю аппаратуру в боевую готовность… Кстати, Варвара, вам она не помешала? Ваш робот с очень смешным именем согласился мне помогать!
Варвара от растерянности только пожала плечами. Речь шла, по-видимому, о помещении таксидермички, где она не была с того памятного разговора, первого и последнего, когда она отказалась заделаться интервьюируемым кроликом. С тех пор она ни разу не вспомнила о своем былом пристанище, полагая, что Ригведас все оттуда вывез и заботиться не о чем. Но, как говорится, свято место пусто не бывает…
— Так вот, для большей убедительности я хотела бы пригласить всех присутствующих ближе к берегу — проекция будет осуществляться на пляже, настройка жестко зафиксирована. Вы не возражаете? — Призывный жест, аннулирующий все возражения.
— Наоборот, наши желания совпадают — нам пора на работу, — командор обратил к окружающим замутненный взор. — Коллеги, прошу, в колонну по два…
Все обреченно поднялись, и Варвара вдруг поняла, что никто из них, кроме Гюрга, в течение завтрака не сказал ни единого слова. Она попыталась отстать, потому что органически не способна была шагать в колонне, но Шэд самым естественным образом задержал шаг, так что они оказались рядом, и Варвара очутилась-таки в строю и неощутимо для себя пошла в ногу. Спереди доносился артезианский смех и щебет: «Я оставляю за вами право на сомнения, поскольку внешнее впечатление… Но все мои интервью… Они остались моими лучшими друзьями — и Док Фанчелли, и Параванджава, и братья Каплан — они очень высокого мнения…»