Но главное — над всем этим разгулом стихии незыблемо и бесстрастно, как символ несокрушимого человеческого упорства, вздымались призраки голографических младенцев. Волны накрывали их с головой и отступали, исчерченные контурами неосязаемых изображений, и уничтожить их было так же невозможно, как солнечный свет.
— Велика мощь разума, — пробормотал Гюрг. — Неужели весь поселок разнесло?
Варвара, оценив скорость приближающегося вала, перекинула ноги через подоконник и скользнула влево вдоль наружной стены.
— Назад! — заорал не своим голосом командор.
Девушка добралась до края стены и, стараясь не наступать на осыпающиеся камни площадки, выглянула за угол. Два купола. Она метнулась обратно и ласточкой влетела в окно.
В тот же миг Гюрг включил защиту.
— Ты еще мне посвоевольничай! — рявкнул он, встряхивая ее за плечи. — Кто здесь командор?
— Никто не командор, — фыркнула она, — оба — потерпевшие. А защиты поставлено две: в западной части, естественно, моя таксидермичка, где Полупегас осаду держит, а в центре, наверное, трапезная с будуаром — кто, кроме ваших скочей, мог вовремя сориентироваться?
— Неужели в домах нельзя было оставить автоматические…
И тут тряхнуло так, словно в пол ударили беззвучной кувалдой. Скала вместе с гнездышком метеостанции была защищена надежно, но сила удара волны о берег передалась основанию утеса.
— Самое время кофе варить, — сказала Варвара. — А то у меня за шиворот натекло. Неуютно.
— Не возражаю. Было бы из чего.
Она-то была уверена, что не из чего, просто ей не очень нравилось, что он держал ее за плечи и думал о какой-то автоматике. Хотя в глубине души она понимала, что об автоматической защите домов он только говорил, а думал о другом, о том, что он здесь, а его ребята там, и есть вещи, против которых силовое поле бессильно.
Она наклонилась над пультом и вместо кофеварки включила зелененький экранчик аварийного обзора. Изображение было смазанным, хуже некуда, и все равно становилось не по себе, когда за только что прошедшей волной поднималась очередная, и тоже с лентами молний, стелющихся впереди вала, и за ней еще одна, и там уже смерчи…
— Резко наращивает мощность, — сухо проговорил Гюрг. — Но никакая энергосистема не может делать это до бесконечности. Так что или он сорвется, или…
О варианте «или…» Варваре почему-то не думалось — в этом случае надо было бы бояться, а она органически перестала испытывать страх, как иногда перестаешь слышать или чувствовать запах. «Может, я вообще стала бесчувственной? — с недоумением спросила она себя. — Нет. И еще как нет! Я хочу быть счастливой. Я уже сейчас почти до самого горлышка счастлива. А когда все это кончится и те, в центральной рубке, будут в безопасности, так что можно будет о них не волноваться, то… А вдруг — ничего? И вот то, что есть сейчас, останется самым-самым? И тогда только вспоминать, как тащил по ступеням, и носил на руках, и за плечи тряс, побелевший от страха, — за нее, разумеется, не за себя же… Ох, уж лучше пусть нас разгрохает ко всем чертям водяным, все-таки — вместе…»
И грохнуло. На экранчике полетело лиловое и липкое, закрашивая его наглухо, пол качнулся, так что они вцепились друг в друга, пытаясь удержаться на ногах, а скалу раскачивало — видно, здоровенный смерч трудился; и совсем близко были колючие, настороженные ресницы, и неожиданная улыбка, единственное светлое в этом аду, и шепот: «Ну, кто здесь ведьма — давай, колдуй, без этого не выберемся…»
И вдруг все как оборвалось. Не то чтоб стало тихо — под колпак защиты звуки не проникали; но наступило состояние покоя, даже безразличия; экран прояснился и еще что-то там замерцало на пульте, но было все равно — спастись, ну и ладно. Как тогда от тучи спаслись, так теперь отсиделись…
— Связь, — проговорил он с каким-то удивлением, точно включилась прямая связь с Большой Землей.
— А?.. — отозвалась Варвара и вдруг поняла, что шевельнуться не может, так крепко прижимал он ее к себе.
Она присела, выскальзывая из его рук, дотянулась до пульта, включила фон:
— Семнадцатый, семнадцатый, прекратить передачу изображения; семнадцатый, ответь…
— Передачу прекращаю.
— Ура! Прорезался, милый! — не выдержала Варвара. — Отключи там всю аппаратуру и ни под каким видом больше не включай. Понял? Кто бы тебе ни приказал!
— Слушаюсь. — Точно консервная банка брякнула.
На экранчике просматривался весьма загаженный, но не обремененный никакими изображениями пляж. Наваждение сгинуло.