— Я вам еще не представилась, — продолжала Эсмеральда, — но вы меня, я думаю, знаете — я Мара Миностра, специальный корреспондент видеоальманаха «Амазонка». Веду раздел «На космических перекрестках». Мне бы хотелось представить вас как единственную женщину…
Варвара презрительно оттопырила верхнюю губу — пусть полюбуется на мои усы. Спецкор…
— Дело в том, что я не испытываю склонности ко всеобщему обозрению, — довольно невежливо прервала она гостью, — тем более на перекрестках. Предпочитаю укромные тупички и закоулки.
— Да-а, мне говорили про ваш характер…
Ну, кто говорил — это было ясно.
— Тогда мой отказ не был для вас неожиданностью. А что касается моего характера, то тут уж больше подошел бы спецкор журнала «Ксенопсихология и космос». Вы не находите?
Она вдруг поймала себя на ощущении, что получает от этого разговора какое-то мстительное удовольствие. Нехорошо. Надо это кончать, тем более что она уже катастрофически опаздывает.
— Прошу меня извинить…
— Ну что вы, что вы, я была готова к чему-то подобному, поэтому основная цель моего визита несколько иная… — Было видно, что Эсмеральда умеет отступать. — Не могли бы вы дать мне несколько голографических снимков — с возвратом, разумеется? Наверняка у вас есть какие-нибудь здешние зверюшки…
— Да хоть сотню!
— Дело в том, что на пути сюда я случайно получила новую аппаратуру, экспериментальный образец, и я хотела бы начать ее осваивать до возвращения на Большую Землю.
— Дождитесь Ригведаса… А впрочем, можете спросить у моего робота — он валяется на полу в полной прострации, но найти снимки способен.
— А… что с ним?
— Ничего страшного. Пообщался со мной, — не удержалась Варвара, откровенно поглядывая на часы, — в ее распоряжении оставалось ровно тридцать секунд. — Весьма сожалею…
Не дожидаясь ответа, она помчалась по направлению к метеовышке.
— Было очень приятно… — донеслось до нее.
Ей тоже было приятно — она словно сбросила с себя какую-то тяжесть. Поделом Темрику. Вот пусть и носит на руках такую… А какую — такую? Ведь красавица — лилейные кудри, фиалковые глаза, стебельковый стан. И умница — «Перекрестки» ее вполне деловые, и как это говорится, «интеллектуально насыщенные». И тем не менее легко понять Кони…
Подъемник на вышку был отключен, пришлось карабкаться по ступенькам, и она таки опоздала.
К счастью, Гюрга здесь не было; возле экранов, настраиваясь на прием сразу с нескольких точек, суетились Шэд, Ян и Эрбо, которого Варвара недолюбливала за какую-то барскую снисходительность. Со вчерашнего дня здесь распоряжался синебородый Шэд, но занимались все отнюдь не метеонаблюдениями.
— Станьте на монитор, как вчера, — коротко бросил Шэд, и Варвара с удивлением увидела, что передатчик находится где-то над ними, километрах в десяти, если судить по экрану.
— Зонд? Да его же сейчас собьют!
— Ничего, ничего, — процедил Эрбо. — Высота с запасом, так что оснований для паники нет. Вчера же была репетиция — обошлось. А сегодня запустим форафилы.
Девушка беспомощно развела руками — слово было какое-то знакомое, или казалось таким, но значения его не припоминалось.
— Я серая, — призналась она, — объяснили бы, а?
— Не огорчайтесь, этого еще в школах не проходят, — мягко проговорил Ян. — Форафилы — искусственно скомпонованные простейшие, движение которых можно задавать каким-либо внешним сигналом.
— Звуковым, что ли? Левое плечо вперед, ать-два?
— Нет, конечно. На зонде — лазер, мы вчера его туда всадили; емкость с форафилами уже на пирсе. Жаль, не догадались, надо было их вам показать, хотя бы в пробирке.
— Жаль…
Она не договорила — центральный экран ближней связи вспыхнул оранжевым и голубым — сигнал внимания, и сразу же на нем появилось озабоченное лицо Гюрга:
— Все готовы? — Его глаза придирчиво обежали все тесное помещение метеорубки, задержались на Варваре, пристроившейся в уголку на складном стуле. Даю общую тревогу: всем, не занятым в эксперименте, — в укрытие. Движение прекратить.
Варвара знала, что в таких случаях включаются все приемные фоны — в жилых помещениях, лабораториях, на всех видах транспорта. Похоже, что негромкий голос командора звучит даже на новой площадке, и все-таки у нее было ощущение, что все, что говорит сейчас Гюрг, предназначается только ей. Словно они работали вдвоем и никого больше.