– В чем дело? – спросил Келл.
Гастра залился краской.
– Это я виноват, что она нашла вас, – прошептал Келлу его бывший стражник. – Виноват, что она забрала вас с собой.
Она. Гастра говорил об Ожке.
Келл потер глаза.
– Это не так, – возразил было он, но юноша упрямо потупился, и Келлу невыносимо было видеть в его глазах муки совести, так похожие на его собственные. Он покосился на Тирена – тот стоял с Лайлой и рассматривал ее разбитый глаз, при этом у него на лице не сквозило ни тени удивления.
Алукард Эмери по-прежнему держался в тени, в уголке за королевской кроватью, и взгляд его был устремлен не на Келла и не любого другого из присутствующих, а на грудь принца Рая, которая то вздымалась, то опадала. Келл знал о даре капитана, о его способности видеть нити магии. Сейчас Алукард стоял недвижимо, лишь его глаза внимательно следили за какими-то невидимыми вихрями, бурлившими вокруг принца.
– Ему нужно время, – прошептал капитан, отвечая на не заданный Келлом вопрос. Келл вздохнул, придумывая вежливый ответ, но взгляд Алукарда внезапно метнулся к балконным дверям.
Капитан отошел от стены и всмотрелся в красноватую ночную тьму.
– В чем дело? – спросил Келл.
– Кажется, я что-то видел.
– Что? – насторожился Келл.
Алукард не ответил, лишь провел рукой по запотевшему стеклу. А потом покачал головой:
– Померещилось, навер…
Его прервал отчаянный крик.
Не в комнате и не во дворце, а где-то наверху.
На крыше. Где шел бал победителей.
Келл вскочил на ноги – а ведь мгновение назад не мог и пошевелиться. Лайла – она всегда была проворнее – выхватила нож, хотя никто так и не успел перевязать ее раны.
– Осарон? – спросила она.
Келл ринулся к двери. Алукард помчался было за ним по пятам, но Келл сильно, жестоко оттолкнул его.
– Тебе нечего там делать.
– Неужели ты думаешь, что я останусь…
– Я думаю, что ты присмотришь за принцем.
– По-моему, это твоя обязанность, – огрызнулся Алукард.
Удар достиг цели, но Келл не уступил капитану дорогу.
– Если пойдешь наверх, погибнешь.
– А ты нет? – парировал капитан.
Келлу вспомнились глаза Холланда с клубившимися внутри тенями. Дыхание силы. Ужас проклятия, сжимавшего шею. Келл с трудом сглотнул.
– Если я не пойду, погибнем мы все.
Он посмотрел на королеву. Та открыла рот, опять закрыла, еще и еще раз, будто искала слова для приказа, для протеста, но в конце концов промолвила лишь:
– Иди.
А Лайла и не думала ждать ничьего разрешения.
Он догнал ее на полпути наверх, и то только потому, что у нее была ранена нога.
– Как он туда попал? – пробормотал Келл.
– А как он вообще выбрался из Черного Лондона? – парировала Лайла. – Как он лишил тебя силы? Как…
– Ладно, – буркнул Келл. – Проехали.
Они поднимались все выше, обогнали бегущих стражников.
– Предупреждаю сразу, – сказала Лайла. – Мне до Холланда нет никакого дела. Если выпадет случай, я его не пощажу.
– Согласен, – нехотя согласился Келл.
Они добежали до дверей на крышу. Лайла притянула его к себе, он впился взглядом в ее глаза – один целый, другой разбитый на блики теней и света. Крик за дверями оборвался.
– У тебя хватит сил победить? – спросила она.
Хватит ли? Там, за дверью, его ждет не турнирный боец. И даже не осколок магии вроде витари. Осарон уничтожил целый мир. И из чистой прихоти изменил другой.
– Не знаю, – честно ответил он.
Лайла сверкнула мимолетной улыбкой.
– Это хорошо, – ответила она и распахнула дверь. – Только глупцы всегда уверены в себе.
Келл и сам не знал, что он ожидал увидеть на крыше.
Кровь. Тела. Что-то вроде Каменного леса, когда-то простиравшегося у подножия замка в Белом Лондоне, сборища окаменелых трупов.
А вместо этого увидел толпу, растерянную и перепуганную, а посередине – короля теней. У Келла кровь отхлынула от лица. Его охватила холодная ненависть к этому чудовищу в облике Холланда. А тот медленно обернулся, оглядывая публику. Его окружали самые могучие волшебники этого мира – но в черных глазах не было и тени страха. Осарону, кажется, было просто весело, и еще в его взгляде виднелась ничем не прикрытая жажда. Он стоял в центре мраморного круга, а казалось – в центре вселенной. Недвижимый. Неуязвимый.
Толпа раздалась, и Келл увидел у ног Осарона Кисмайру Васрин. Точнее, то, что от нее осталось. Одна из сильнейших волшебниц Арнса превратилась в черный обугленный труп, металлические кольца в волосах расплавились в капельки текучего света.