Алукард оторвал нападавшего, но тот крепко уцепился ему за руку, впился пальцами в тело.
– Ты встречался с королем теней? – вопросил несчастный. В его широко распахнутых глазах клубился туман, вены почернели. Алукард ударил его ногой в лицо и высвободился.
– Идите во дворец, – приказал второй стражник. – Скорее, пока…
Его прервал скрежет металла, мокрое чавканье клинка, пронзавшего плоть. Стражник опустил глаза – из груди торчал короткий гвардейский меч, его собственный. Он рухнул на колени, а женщина, державшая меч за рукоять, обернулась к Алукарду с сияющей улыбкой.
– Почему ты не впустишь его? – спросила она.
На земле лежали два мертвых стражника, и десять пар отравленных глаз повернулись к Алукарду. Людей паутиной окутывала тьма. Алукард встал на ноги и попятился. По рыночным шатрам все еще плясал огонь, обнажая металлические тросы, державшие ткань. Сталь раскалилась докрасна.
Они хлынули на него, как волна.
Алукард выругался, щелкнул пальцами, и в воздухе просвистели раскаленные тросы. Сначала они метнулись к его рукам, потом – резко прочь. Схватили нападавших в железные тиски, скрутили по руками и ногам, но если те и почувствовали боль, то никак этого не показали.
– Король найдет тебя, – зарычал один.
– Король возьмет тебя, – подхватил другой. Алукард вскочил в седло и пришпорил коня.
Вслед ему неслись голоса:
– Славьте короля теней…
– Беррас! – крикнул Алукард, врываясь в незапертые ворота. – Аниса!
Перед ним стоял дом его детства, светившийся в ночи, как фонарь.
Невзирая на холод, Алукард вспотел после быстрой скачки. Он пересек Медный мост, задержав дыхание, чтобы не вдохнуть маслянистую слизь ядовитой магии, бурлившую на поверхности реки. Надеялся – глупо, отчаянно – что болезнь, чем бы она ни была, не докатилась до северного берега, но, едва копыта жеребца ступили на твердую землю, надежды рухнули. Здесь стоял совершеннейший хаос. Толпы людей – обитатели трущоб бок о бок с богачами в роскошных нарядах, еще не остывшие после бала, – бродили, разыскивая тех, кого чары еще не затронули, и утаскивали за собой.
И повсюду слышалась та же самая призрачная песнь.
– Ты уже повстречал короля?
Аниса. Стросс. Ленос.
Алукард пришпорил коня.
Васри. Джиннар. Рай. Дилайла…
Алукард соскочил с коня и взбежал по крыльцу.
Парадная дверь была распахнута.
Слуги разбежались.
В вестибюле было пусто, лишь клубился туман.
– Аниса! – кричал он, переходя из холла в библиотеку, из библиотеки в столовую, оттуда в гостиную. Повсюду горел свет, пылал огонь, в воздухе стоял удушливый жар. И повсюду над полом, вокруг столов, среди кресел стелился туман, его щупальца карабкались по стенам, как лозы. – Беррас!
– Да тише ты, ради всего святого! – послышался голос.
Алукард обернулся и увидел старшего брата. Тот стоял, привалившись к двери. В руке он, как всегда, вертел бокал вина, на угловатом лице застыло обычное презрение. Беррас, привычный упрямый Беррас.
Алукард с облегчением перевел дух.
– Где слуги? Где Аниса?
– Так-то ты меня приветствуешь?
– Город в беде.
– Да неужели? – рассеянно спросил Беррас, и Алукард растерялся. Что-то в этом голосе было не так. В нем слышалась легкость, почти веселье, а Беррас Эмери никогда не веселился.
Нужно было сразу понять: здесь что-то не так.
Да здесь всё не так.
– Тут опасно, – предупредил Алукард.
– Для тебя – да. – Беррас подался вперед.
На лицо брата упал свет, выхватив из мрака глаза – в них мерцали щупальца тумана, взгляд остекленел. На лбу блестели бисеринки пота. А под загорелой кожей вены наполнялись чернотой, и если бы Беррас Эмери владел хоть каплей магии, Алукард увидел бы, как она сжимается, отступая перед черными чарами.
– Брат, – произнес Алукард, хотя это слово казалось ему насквозь лживым.
Раньше Беррас тут же огрызнулся бы, услышав любое упоминание об их родстве, а сейчас словно и не заметил.
– Ты сильнее этого, – сказал Алукард, зная, что Беррас никогда не славился самообладанием.
– Пришел за своими лаврами? – продолжал Беррас. – Хочешь добавить к своим титулам еще один? – Он поднял бокал и, обнаружив, что он пуст, разжал пальцы. Алукард усилием воли на лету подхватил бокал, не дав разбиться о мозаичный пол.
– Чемпион, – протянул Беррас, приближаясь. – Дворянин. Пират. Шлюха. – Алукард ощетинился – последнее слово больно задело его. – Думаешь, я не знал с самого начала?
– Перестань, – прошептал Алукард, но это слово утонуло в звуке шагов брата. В этот миг Беррас как две капли воды походил на их отца. Такой же хищник.