– Это я ему рассказал, – заявил Беррас, словно прочитав его мысли. – Отец даже не удивился. Только скривился от отвращения. Сказал: «Он меня разочаровал».
– Я рад, что он умер, – прорычал Алукард. – Жаль только, что меня тогда не было в Лондоне.
Взгляд Берраса потемнел, но легкость в голосе, пустая и бездумная, осталась.
– Знаешь, я ходил на стадион, – болтал он. – Посмотреть, как ты дерешься. Видел все матчи до единого – хочешь верь, хочешь нет. Конечно, не держал твоего вымпела. И приходил не за тем, чтобы смотреть на твои победы. Просто надеялся, что тебя кто-нибудь поколотит. Что с тобой разделаются.
Алукард давным-давно научился стоять на своем. Нигде он не чувствовал себя маленьким и жалким, только в этом доме, перед Беррасом. И, невзирая на долгие годы тренировок, невольно попятился.
– Мне хотелось увидеть, – продолжал Беррас, – как кто-нибудь сотрет с твоего лица эту самодовольную ухмылку. Вот это было бы зрелище!
Сверху раздался приглушенный вскрик, упало что-то тяжелое.
– Аниса! – воскликнул Алукард и на миг отвел глаза от Берраса.
Это было ошибкой.
Брат, гора мускулов и костей, швырнул его спиной о стену. Беррас вырос без магии и с детства умел работать кулаками.
Кулак врезался в ребра. Алукард согнулся пополам, хватая воздух ртом.
– Беррас, – прохрипел он. – Послушай…
– Нет, это ты послушай меня, братец. Пришла пора говорить напрямик. Я – наследник, которого хотел отец. Я уже и так владею домом Эмери, но могу достичь намного большего. И достигну, когда тебя не станет. – Его мясистые пальцы дотянулись до горла Алукарда. – Грядет новый король.
Алукард никогда не любил драться грязно, но в последнее время часто наблюдал за Дилайлой Бард. Он быстро вскинул руки и ударил брата ладонью в основание носа. «Ослеплялка», так она называла этот удар.
По лицу Берраса хлынула кровь пополам со слезами, но он даже не поморщился.
И пальцы лишь крепче сжали горло Алукарда.
– Бер… рас, – прохрипел Алукард, пытаясь дотянуться до стекла, до камня, до воды.
Но даже ему, при всей его силе, было трудно призвать в руки предмет, не видя его. А Беррас нависал над ним, загораживая все, и мир стал сжиматься в узкий туннель. Алукард тщетно шарил вокруг себя, хватаясь за все, что попадалось. Под его рывками дом заходил ходуном. В панике борясь за глоток воздуха, он растерял всю свою тщательно взлелеянную точность.
Его губы беззвучно шевелились, взывая ко всему на свете.
Содрогнулись стены. Зазвенели окна. Из досок выскочили гвозди, дерево с треском посыпалось на пол. Весь мир застыл на один последний, отчаянный миг, потом рухнул, сжавшись в точку.
Столы и стулья, картины и зеркала, гобелены и занавеси, куски штукатурки, половицы, двери – все это с чудовищной силой рухнуло на Берраса. Могучие руки выпустили горло Алукарда. Вихрь обломков подхватил Берраса и повалил наземь.
Но тем не менее в нем еще нашлась слепая сила, как в существе, лишенном мысли и поэтому не знающем боли. Беррас вел борьбу, пока на него с потолка не рухнула люстра, похоронив под грудой железа, гипса и камней. Вихрь рассыпался. Алукард, упершись ладонями в колени, жадно хватал ртом воздух. А дом вокруг него все еще стонал.
Над головой было тихо. Совсем тихо. И вдруг он услышал пронзительный крик сестры.
Он отыскал Анису на втором этаже. Она забилась в уголок, обхватив руками колени, а в глазах стоял ужас. Причина этого ужаса, понял Алукард, находилась не здесь.
Девочка зажала уши ладонями, спрятала голову между колен и беспрестанно шептала:
– Я не одна, я не одна, я не одна…
Алукард опустился рядом с ней.
– Аниса. – Ее лицо пылало, на шее пульсировала жилка, в голубых глазах мутнела тьма.
– Алукард! – тоненьким голосом произнесла она, дрожа всем телом. – Скажи ему, пусть прекратит.
– Он уже прекратил, – сказал он, думая о Беррасе, но девочка опять покачала головой:
– Он хочет сюда ворваться.
Король теней.
Он осмотрел пространство вокруг нее, увидел, как в зеленый свет ее магии вплетаются черные тени. Словно в темной комнате бушует гроза, подумал он. В воздухе плясали яркие сполохи – это ее магия вела неравный бой с силой врага.
– Больно, – прошептала она и свернулась клубочком. – Не уходи, пожалуйста. Не оставляй меня с ним.
– Все будет хорошо. – Он взял сестренку на руки. – Я без тебя никуда не уйду.
Он вынес Анису через вестибюль. Дом ходил ходуном и стонал.
По стенам поползли трещины, ступени под ногами стали рассыпаться. Дом получил смертельную рану, тяжелую, глубинную. Алукард не видел ее, но чувствовал.