Существует множество литературных произведений интроспективных авторов – от Блаженного Августина до Вирджинии Вульф, – но в этой главе мне хочется остановиться на «Мыслях» Блеза Паскаля, «Уолдене» Генри Дэвида Торо и «Дневниках» Сёрена Кьеркегора, поскольку каждое из них написано глубоко и в то же время доступно пониманию. Данные мыслители стремились познать самих себя с помощью тщательного самоанализа, и по мере того как каждый смог разложить собственный опыт и переживания, чтобы их изучить, данные труды приобрели универсальное значение и на протяжении десятилетий продолжают служить другим людям на их пути к осознанию жизни.
В каком-то смысле им было легче исследовать жизнь. Спустя века мы сталкиваемся с гораздо большими трудностями на этом пути, хотя бы потому, что меньше доверяем рационализму в суждениях. Для каждого из этих мыслителей рационализм был защитой от тиранов и фанатизма, но мы уже видели, каких чудовищ он способен породить и уже делал это. Также теперь нам гораздо больше известно о бессознательном: не только то, что оно существует, динамично развивается и влияет на всё, что мы делаем, но и то, что его скрытое от взглядов пространство так же бесконечно велико, как и космическое. Наши более чувствительные предки интуитивно ощущали эту реальность. Так, например, их мудрость говорит устами Гамлета, который замечает, что мог бы быть заключён в скорлупу грецкого ореха и всё равно считать себя королём бесконечного пространства, если бы его не мучили дурные сны.[20] Но о динамике бессознательного мы знаем гораздо больше, чем предки: мы знаем о силе проекций, вытеснении, сублимации, переносе, идентификации, об автономных комплексах, Тени и, прежде всего, о предательской готовности Эго быть обманутым, верить в то, во что ему удобно верить. Мы знаем, что из комплекса можно создать целое королевство, а из бессознательного порыва – мировоззрение.
Да, сегодня быть осознанным сложнее, потому что мы гораздо больше осведомлены о природе воздействий на сознание, которые вызывают его искажения. Именно поэтому психотерапия прилагает много усилий, чтобы найти источники информации, которые не будут зависеть от Эго и в то же время смогут скорректировать и заполнить лакуны, которые неминуемо образуются при работе с ним, – соматические симптомы, поведенческие паттерны и сны.
Трактуя постулаты индийской мифологии, Роберто Калассо отмечает:
Особенность разума в том, что он не знает, существует ли на самом деле или нет. Но до разума ничего нет, и только после него появляется всё остальное… даже до того, как будет установлено, существует он или же нет. Самость, А́тман – так его называют. И в представлении разума этот абсолют обладает постоянством и целостностью.[21]
Мозг – это орган, а разум, или психика, – эпифеномен, с которым сознание можно связать лишь отдалённо, потому что мы всё ещё не знаем, что это такое. Действительно ли мы существуем, потому что мыслим, как полагали сторонники картезианства? Принять такое суждение за постулат очень сложно в нынешних обстоятельствах, потому что человек может находиться во власти иллюзий, может страдать каким-то расстройством мышления или органическим нарушением мозга, которое препятствует связыванию различных сигналов воедино. И что же тогда получается? Я думаю, что я мыслю, но могу ошибаться?
То, что Калассо называет Самостью, согласуется с юнговским представлением об одноименном понятии: это нечто, что по сути своей таинственно, непознаваемо, но выражает себя автономно и чьи эффекты иногда могут быть осознаны. Идея Самости – это просто полезная фикция (от лат. facere – делать), или выдумка, не имеющая метафизической реальности. Более того, она может быть познана конечным, ограниченным сознанием не больше, чем то, что подразумевается под словом «Бог». Но Самость – полезная выдумка, потому что она позволяет нам различать закономерности, повторения, постоянство, которые со временем мы определяем с помощью других понятий, таких как характер, темперамент и даже типология. То, что регулирует химические процессы в организме, создаёт драматургию сновидений, выражает цель через симптоматику и время от времени проявляется как сознание, – очевидно, происходит от упорядоченной реальности, превосходящей понимание, от сверхразмерной реальности, называемой Самостью. Более того, именно очевидная интенциональность этой Самости объясняет нашу способность к символическому мышлению и пониманию его смысла.