«Видимый порядок», о котором говорит Торо, – это, конечно же, приобретённая личность, опирающаяся на природные инстинкты и таланты. Можем ли мы когда-нибудь представить себе нашу историю не как рефлекторную реакцию на угрозу, а как то, что видит великий Благодетель и Разум?
Переосмысленная история – это то, что мы видим, когда обращаемся к своим снам, занимаемся активным воображением и иным образом уделяем терапевтическое внимание душе, в результате чего диалог с собственным большим неизвестным расширяет знакомый нам мир. Рильке однажды сказал, что мы никогда не сможем увидеть Бога, бесконечную тайну, выходящую далеко за пределы наших ограниченных возможностей, но мы можем повернуться и увидеть мир таким, каким его видит Бог.[41] Именно это имеет в виду аналитическая психология, когда просит Эго согласиться на честный обмен, который Юнг называл Auseinandersetzung, то есть диалогом с собственной Самостью, архетипом естественной целеустремлённости организма.
Из этого диалога вытекает более масштабная история, чем та, которая когда-либо может быть достигнута в узких рамках мира Эго. Вот почему рационализм и современные психологии, ориентированные на эго, неэффективны. Такие подходы лишь укрепляют историю, в которой мы заперты, – безопасный бункер приобретённых установок и утилитарных оправданий. Такие истории – это не те истории, для которых мы были предназначены.
5. Необходимые вымыслы
Часть меня, которая когда-либо будет мне известна, никогда не превысит размеров небольшой поляны посреди дремучего леса… Странные боги выходят из чащи… а потом исчезают и снова возвращаются. Я должен набраться смелости, чтобы позволить им это делать – приходить и уходить.
Я чувствую себя чужеземцем
В мире, построенном не мной.
Это так пугает.
Истинным называется всё, во что мы верим.
Ещё два столетия назад укрепилось мнение, что мы все живём в окружении мифов. «Миф» используется в этой книге в значении аффективно заряженных образов, или има́го, которые служат для активации психики и направления либидо на службу той или иной ценности.
Человек никогда не покидает пространство мифа, поскольку на протяжении всего жизненного пути служит то одному, то другому заряженному образу. Такие образы могут возникать из веяний духа времени, культурных нравов, из нашей родительской семьи, а могут брать начало и в нашей внутрипсихической жизни. По сути, то, что мы называем комплексом, частично содержит в себе мифологию, поскольку обладает определённым мировоззрением, аффективным зарядом, искажает линзу, через которую мы смотрим на мир, соответствует времени и месту, в которых образовался, и имеет сопутствующий сценарий, который мы бессознательно разыгрываем. Когда человек испытывает сильную реакцию по отношению к другому человеку – неважно, позитивную или негативную, – он попадает под власть сильно заряженного образа: возможно, это образ родителя, а может, хищника или объекта желания. Таким образом, мы никогда не покидаем пределов того или иного мифа. Вопрос лишь в том, поддерживают ли заряженные образы, которым служит наша психика, телеологию нашей собственной души или же они враждебны ей?
Когда на человека влияет образ, созвучный желаниям души, он испытывает чувство гармонии, поток его собственной энергии совпадает с движением окружающего мира. В обратной ситуации его терзают сознательные или бессознательные страдания.
В отличие от физической боли, которую человек способен хорошо осознавать, боль по причине вынужденной неаутентичности чаще остаётся неосознанной, но всё ещё может порождать глубокие мучения, которые приводят к тому, что человек погружается в депрессию, испытывает психосоматические болезненные ощущения, которые пытается притупить различными препаратами, может проявлять и по отношению к другим людям или объектам насилие – лишь бы заглушить собственную боль. Согласно одному исследованию, такие страдания переживаются как…
…угроза повреждения целостности Самости, что подразумевает несоответствие между тем, чего человек ожидает от себя, и тем, что он делает или чем является. Серьёзное нарушение психосоциальной траектории жизни человека может вызвать такое несоответствие и тем самым побудить к изменениям в самоощущении.[42]
42
Richard C. Chapman and Jonathan Gavrin, “Suffering: The Contribution of Persistent Pain,” pp. 223ff.