Мы все знаем, что это правда. Если бы эти институциональные формы действительно связывали людей с богами, мы бы увидели разницу. Стремление к немедленному согласию, истерия конформизма, соскальзывание прямо в пасть тоталитарного мышления – вот самый верный показатель сомнения, неверия и диссимиляции. Человеку, переживающему жизненный опыт, не приходится его определять, думать о нём, защищать, обращать в свою веру. А те же, кому действительно приходится этим заниматься, яростно работают, обороняясь от собственных сомнений и отстранения от изначального источника трансцендентной энергии.
Соответственно, проверка духовно зрелой личности такая же, как и проверка психической зрелости. Подобно тому как уровень индивидуации, которого мы достигли, то есть степень потенциального сознания, является главным параметром качества межличностных отношений, так и наш уровень психической зрелости порождает теологический тон и текстуру, к которым мы стремимся. Давайте вспомним истерию, которая звучала в некоторых кругах по поводу перехода компьютерных программ на новое тысячелетие (в отличие от технической проблемы, которую предвидели и решили). Среди перестраховщиков, приверженцев движения, которое известно как выживальщики, бытовало убеждение, что всё вокруг закроется, возникнет социальный хаос и многое другое. Таким образом, даже в такой банальной вещи, как «проблема 2000 года», можно увидеть механизм проекции, потому что психика, которая отказывается от рефлексии, проецирует страхи.
Проверка психически, а значит и духовно, зрелого человека будет заключаться в определении его способности справляться с тремя обстоятельствами: тревогой, двусмысленностью и амбивалентностью. Хотя все мы страдаем от их давления и реагируем благодаря рефлексам, незрелая психика особенно страдает от напряжения и стремится быстро разрешить его путём принятия одностороннего решения. Более зрелая психика способна выдерживать напряжение противоположностей и дольше сдерживать конфликт, тем самым позволяя раскрыться развивающему и раскрывающемуся потенциалу проблемы. Тревога возрастает перед лицом неопределённости, незавершённости. Двусмысленность же мешает стремлению Эго к безопасности, к фиксации мира таким, чтобы он как можно дольше оставался узнаваемым. Амбивалентность, как факт существования видимых или незаметных противоположностей, которые, тем не менее, всегда присутствуют, заставляет человека выстраивать диалог с этим другим. Подобный опыт часто вынуждает к конфронтации с Тенью, чьи ценности, отвергаемые Эго, похожи на изгнанников, собирающихся тайно вернуться домой.
То, как человек справляется с неизбежной проблемой трёх обстоятельств, неявно поднимает вопрос о духовном авторитете. Проецировать ли авторитет вовне, на полученный набор ценностей, институционализацию догмы, обряда и культа, или же взять на себя ответственность за изучение духа, по мере того как он будет появляться из новых источников? В первом случае авторитет экстернализируется и человеку удаётся избежать личной ответственности – проблема решена. Во втором случае способность оставаться открытым динамике жизни, предоставлять автономию богам, расширять через откровение свою способность к восприятию мира даст возможность создать более уважительные отношения с тайной, которая наполняет все события. Если бы мы могли определить её, контролировать, она не была бы тайной. Вот почему благоговение и покорность перед трансцендентным – главные религиозные ценности, которые так трудно принять сомневающимся людям.
Но такая открытость очень трудна, поскольку наше Эго, испытывая тревогу, стремится оградить границы души и установить контроль. Убедиться в том, насколько трудно оставаться открытым для двусмысленности, которой требует тайна, можно на примере интервью одного из религиозных лидеров, который с помощью своих соратников очистил кафедры и многие духовные семинарии от преподавателей. Любой человек, который хоть на малость был близок к Священному Писанию, вызывал у него невыносимое беспокойство. Попытавшись оправдать свои действия, он рассуждал об авторитете:
Если Бог есть и этот Бог любит человека, он откроет себя. Если Он – Бог, Он может наиточнейшим образом раскрыться. Если вы не можете положиться на это наиточнейшее откровение Бога, то вам вообще не на что положиться.[57]