У Юнга есть книга, которая называется «Дух Меркурий», и в ней он уделяет особое внимание одной из сказок братьев Гримм – это «Дух в бутылке».[113] По сюжету, юноша, гуляя по лесу, натыкается на дуб, который начинает говорить с ним. Голос идёт из спрятанной в дубе бутылки и просит освободить его из заточения. Юноша покорно, а возможно, и наивно, соглашается выпустить духа, который мгновенно вырастает в великана, представляющегося Гермесом, богом-трикстером, или Меркурием. Затем Меркурий угрожает убить юношу – подобным образом мы все находимся на волоске от гибели перед лицом архетипических сил. Но юноша не готов сдаться на милость Меркурию и хитростью снова возвращает его в бутылку. На этот раз в обмен на освобождение дух предлагает сделку, включающую в себя способность исцелять. В конце истории юноша обретает призвание, которое состоит в том, чтобы использовать для исцеления силу, которая раньше была опасна для него самого.
Согласно юнговскому прочтению этой истории, лес символизирует бессознательное, дуб – потенциал индивидуации, а дух – силы бессознательного, которые, если к ним относиться наивно, могут быть разрушительными, но быстро меняют вектор в сторону продуктивности, если земное Эго отнесётся к ним с уважением. Юнг отмечает, что существует пять стадий, через которые проходят на пути своего развития культуры, а значит, и люди.
На первой стадии голос Меркурия остаётся бессознательным и просто проецируется на объект, в данном случае на дуб. На второй стадии происходит разделение субъекта (юноши) и объекта (Меркурия). На третьей стадии зло, которое может воплощаться в энергии, отождествляется с объектом, который находится «вовне». На четвёртой автономность этой энергии «вовне» вызывает страдания. На пятой энергия Меркурия переживается как нечто уже внутри субъекта, то есть юноши.
Если перевести это в повседневную плоскость, то мы увидим паттерны, которые разворачиваются в течение нашей жизни и отражают нашу индивидуальную историю. Не осознавая эти внутренние источники, мы проецируем их во внешний мир: виним родителей или судьбу, которая складывается против нас или наших партнёров. Мы почти не чувствуем разницы между проективными идентификациями, которые проживаем снова и снова, и их природой, являющейся частью нас самих. Со временем начав понимать, что враг, он же наш освободитель, находится внутри нас, мы осознаём: энергии, которые мы проецируем, происходят из внутренних сценариев, а наш мир создаётся исключительно по нашему желанию. Таким образом, вторую половину жизни мы должны воспринимать как призыв к осознанности. Это означает, что всё, что мы находим неправильным в жизни, скрывается внутри нас. Как и то, что нас постоянно ранит. И то, что нас же исцеляет. Как бы очевидно это ни звучало, в повседневной жизни такое осознание является настолько же глубоким, сколь и труднодостижимым.
Подсказки повсюду: у нас под носом, в наших отношениях, в восприятии тех, кто знает нас лучше всех, – повсюду, и мы не замечаем их, пока нас не заставят. Подумайте об Эдипе как о нашем прототипе. Предзнаменования объявлены, пророчества провозглашены, а он идёт, не сворачивая, прямо в тупик. Затем, ослеплённый увиденным, он смиряется и, наконец, познает себя в полной мере. Боги благословляют его за это смиренное возвращение к истокам, хотя он находится в изгнании и разрухе.
Мир, в котором мы живём, наполнен сообщениями. Можем ли мы начать читать их по-настоящему? Можем ли выдержать благословение богов, которым они осыпают нас за то, что мы отвечаем за нашу жизнь, проявляем смирение, которое наполняет нас, когда мы видим себя в зеркале, достигаем освобождающего понимания, обязывающего нас ко всё более глубокому признанию личной ответственности.
24. Сложность взаимоотношений
Выступая с лекциями в Северной Америке и Европе, я обнаружил, что, независимо от предполагаемой темы, больше всего вопросов мне задают об отношениях. С одной стороны, отношения важны, потому что важны, каким бы тавтологичным ни было это утверждение, но с другой стороны, можно подумать о том, что происходит некая переоценка отношений, особенно если учесть, что подобные вопросы задаются настойчивым тоном и требуют однозначного ответа. В декабре 1999 года я не мог открыть свою электронную почту без опасения получить ещё несколько писем, приглашающих встретить новое тысячелетие в той или иной компании.