Если мы вспомним, что наша жизнь начинается с глубокой и травматичной разлуки с матерью, от которой мы никогда полностью не оправимся, что мифология грехопадения стоит в начале всей нашей западной истории, а наша зависимость в детстве тотальна и полна страха, то получим некоторое представление о том, насколько важны для нас в действительности отношения.
Запечатлённое в раннем опыте представление о себе и Другом глубоко укоренилось и накладывает отпечаток на все последующие отношения, особенно интимные. Всякий раз, когда мы вступаем в новую связь, настоящий момент наводняется прошлым. Такие ключевые представления, как чувство собственной значимости или нехватки отклика от мира, попытки определить, заслуживает ли Другой доверия или причиняет боль, являются изначальными переживаниями, которые наделены психической энергией и обладают автономией, пропорциональной их первичности и интериоризации до возраста, который соответствует развитию нашего интеллекта, способности к рефлексии и умению сопоставлять разные мнения.
Пытаясь понять, как близость вызывает подобные первичные образы, как она наполняет настоящее динамикой прошлого и переносит фантазии об исцелении и заботе на другого человека, мы можем только удивиться, как вообще могут работать любые отношения, если они настолько отягощены грузом личной истории.
Обычно, когда я говорю об этом, люди неохотно кивают в знак согласия, поскольку начинают улавливать подобные закономерности в истории своих отношений, но при этом проявляют некоторое недовольство. Размышлять о проблематике отношений – значит противостоять своим всемогущим фантазиям и практически подойти к сознательному отказу от архетипической программы. Всё это заставляет нас пристальнее посмотреть на ограничения нашего состояния.
Доказано, что люди, у которых есть отношения, живут дольше и обладают лучшим физическим и эмоциональным здоровьем.[114] Однако верно и то, что наша патология в основном возникает из-за бегства от свойственного нам одиночества. Даже самые прекрасные отношения могут дать лишь малую часть от того, что человек бессознательно ищет в ком-то другом. Хорошо, если они есть, эти отношения. Но потребность в поиске волшебника, который так добр, что позаботится о нас, защитит, воспитает, избавит от трудностей нашего собственного путешествия, показывает, насколько хрупко наше состояние.
Мы также знаем, что на нашу психологию и теологию накладывают отпечаток первичные отношения. Те, кто чувствовал в детстве недостаток заботы и холодность, будут испытывать бо́льшую потребность в близости. Такие люди часто из кожи вон лезут, чтобы обрести привязанность, даже если она уведёт их с верного пути. Те же, кто в своих первичных отношениях регулярно переживал нарушение личных границ, наоборот станут бежать от любой близости, а если всё-таки в окажутся в подобной связи, будут ревностно охранять личное пространство, мешкать с обязательствами или придерживаться избирательного подхода к выбору друзей. Каждый из них этих типов людей заполняет новые отношения динамикой прошлого опыта, как бы давно он ни переживался. Естественно, есть и исключения, причём все мы регулярно оказываемся в связи с другим людьми, которая отличается от того, что уже было с нами. Но ни одни такие отношения не будут обладать сокрушительной силой воздействия, как те, что основываются на первоначальных парадигмах.
Когда мы осознаем, что каждый участник отношений привносит в них множество заряженных образов, или комплексов, которые активно и постоянно накладываются на совместное пространство, чтобы матери и отцы почти неощутимо всегда находились рядом, и что фантазии о первичном воссоединении архетипически живут в нашей психике, – только тогда нам станет ясно, почему гармоничные отношения практически невозможны.
Во второй половине жизни мы должны разобраться с полезностью отношений и одновременно определить их границы. Зрелые отношения предполагают дружеское общение, возможно, сексуальную близость, иногда сотрудничество и поддержку. Но главная задача зрелых отношений – обеспечить нам диалектику инаковости, которая является необходимым условием личностного роста. Другими словами, вместо того чтобы становиться клоном наших ценностей, позволяющим нам чувствовать себя хорошо из-за ограниченного взгляда на мир, инаковость другого заставляет нас противостоять инаковости. Такая конфронтация порождает психологическую диалектику, которая развивает нас через переживание противоположностей.
114
«Восемь крупных исследований, проведённых в период с 1979 по 1994 год, показали, что люди, считающие себя социально изолированными, в два-пять раз больше подвержены риску преждевременной смерти от каких бы то ни было причин». (