Часть третья. Быть здесь
Пусть каждый занимается своим делом и старается быть тем, кем он был рождён.
27. Благодарность
Легко ныть, сетовать на свое положение в надежде, что оно поменяется. Несомненно, все мы так поступали, когда сталкивались с несправедливостью жизни и крушением наших мечтаний. За этими сетованиями стоит фантазия о том, что есть нечто, что должно произойти, и что желаемое каким-то образом необходимо, важно и неизбежно. Нарциссизм, присущий нам, действительно трудно преодолеть, хотя жизнь с завидной регулярностью осаживает нас за такое высокомерие.
Тем не менее я глубоко убеждён, что каждый день второй половины жизни должен проходить в глубокой благодарности. Я так и делаю: не устаю говорить, как благодарен за то, что имею. Некоторые считают мои книги пессимистичными, даже депрессивными, другие же находят в них надежду – к ним отношусь и я сам. Надежда проистекает из способности человека принимать свою жизнь, обретать самоценность и находить во всём этом глубокий смысл. Насколько бы эта мысль ни озадачивала нас, она заряжает меня энергией, которая помогает пройти без потерь сквозь депрессивные моменты жизни.
Так что давайте на мгновение остановимся и поблагодарим друг друга, прежде чем в последней главе задаться вопросом: «А куда мы попали?»
Тот, кто читает эту книгу, имеет честь ходить по земле, а не лежать под ней, питая куст сирени. Мой лучший друг по колледжу погиб в автокатастрофе через год после его окончания. Он был намного лучше меня, и с тех самых пор я считаю, что живу свою жизнь, взяв её взаймы. Каждому, кто держит в руках эту книгу, выпала честь жить в двадцать первом веке с его беспрецедентными возможностями для выбора и обучения, включая инсайты глубинной психологии. Даже люди, жившие совсем недавно, каких-то сто лет назад, не имели ничего подобного.
Хотя наша западная культура несёт на себе наказание в виде бесполезных занятий, безудержного потребительства и отсталых идеологий, ни одна предыдущая эпоха не предоставляла людям более широкого спектра возможностей. Когда Юнг заметил, что современность обрушилась с крыши средневекового собора,[119] он признал кризис смысла, который рухнул на нас и накрыл своими останками. Хорошая новость, однако, заключается в том, что человечество никогда не было более свободным в выборе своих ценностей. Вместо того чтобы оплакивать утрату стабилизирующей мифологии, старых добрых времён, всем нам нужно быть благодарными за то, что мы стали свободнее в поиске, утверждении и реализации наших ценностей, чем это было возможно в любой другой период истории. Свобода, которую мы считаем само собой разумеющейся, не была доступна даже нашим родителям, а тысячелетие назад половина населения Европы умирала в возрасте до пяти лет. Средняя продолжительность жизни в западном мире в 1900 году составляла всего 47 лет, сейчас – более семидесяти.
К нашему стыду, мы ноем о тяжёлых ударах жизни, когда наша жизнь намного комфортнее, чем когда-либо прежде, и многие из нас имеют привилегию иметь эти дополнительные годы, чтобы возобновить путешествие души.
Вместо того чтобы говорить: «Я должен идти на работу», потому что трудовая жизнь – это бремя, лучше бы люди признали данную им привилегию делать что-то полезное, видеть результат своего труда и поддерживать благодаря им своих близких. Если это не соответствует действительности и не приносит удовлетворения, всегда можно поменять работу. Вместо того чтобы говорить: «Я должен…», давайте решим, что мы на самом деле должны делать, а что нет, и будем благодарны за то, что у нас есть выбор.
Когда-то я встретился с мужчиной около тридцати лет, который добился профессионального успеха, но страдал от депрессии. Он чувствовал себя на работе в ловушке. Когда я спросил, чем он действительно хочет заниматься, этот мужчина ответил: «Взять отпуск на год, чтобы разобраться в себе». Когда я предположил, что такой шаг возможен, он сказал: «О, но я не смогу этого сделать». Тогда я предположил, что всё-таки может, просто не хочет столкнуться с последствиями своего выбора. Потому что если бы он принял решение настолько ценить свой жизненный путь, чтобы свернуть с него и обдумать правильный курс, это привело бы к страданиям, но в противном случае результат был бы тем же – страдания неизбежно обрушивали на него свою хватку и отказывались выпускать. Но какая из ситуаций ведёт к более невыносимому состоянию? Зная, что не бывает правильного решения, которое бы подходило хотя бы двум людям одновременно, я рассказал, что столкнулся с похожей дилеммой, после чего взял отпуск и тринадцать месяцев жил с семьёй в другой стране, хотя это поставило всех нас в непростую материальную ситуацию. Насколько бы страшно мне ни было делать такой выбор, я осознал, что он был правильным, потому что имел серьёзное отношение к развитию моей души.