Она подняла Мела и подвела к дивану. Но он не мог успокоиться и продолжал бесслезно рыдать. Бессильная ярость униженного какими-то подонками мужчины была страшна. Страшнее Даша пока еще в жизни не видела! Она поняла, что нужно что-то делать. Уложив Мела, которого продолжала сотрясать крупная дрожь, она подошла к телефону и набрала номер медкабинета.
Появившаяся вскоре медсестра сделала Мелу укол успокоительного. Мел даже не заметил ее прихода и не повернул головы, когда она вводила иглу в его судорожно сжатую руку.
— Укройте мужа одеялом, в спальне должны быть запасные, — тихо сказала пожилая женщина, когда Мел начал засыпать. — Знаете, милочка (ее возраст позволял ей допускать такую легкую фамильярность), ваш муж не в порядке. Я ему вчера днем укол сделала, вас не было в номере, и вот опять… Следить за ним нужно, не волновать!
У Даши на глазах показались слезы.
— Нам пришлось пережить страшное… — тихо сказала она. — Он вчера переволновался из-за детей…
— Ну, ну, милочка, не расстраивайтесь… Хотите, я и вам укол сделаю? Поспите немного, отдохнете…
Даша отрицательно покачала головой.
— А что с детьми?
— Сейчас они в порядке… Спят в соседней комнате. Спасибо вам.
— Берегите мужа… Такой красивый молодой мужчина… и уже седой.
Задумчиво покачав головой, сестра покинула номер.
Даша тихонько всплакнула. Ей было всех жалко: Мела, детей, себя. Но сейчас она, как птица в критической ситуации, распластала крылья над своим гнездом, охраняя своего сильного мужа, своих слабых сыновей. Ей и выплакаться-то по-настоящему было нельзя!
…В дверь тихонько постучали. Даша спросив: "Кто?" — впустила Николая.
— Дашенька, вечером мы с Ириной приглашаем вас к себе. Нужно отметить счастливое окончание этой жуткой истории. Вместе с ребятами. Я им приготовил сюрприз, думаю, им понравится.
Он заметил на диване спящего Мела.
— Что это с хозяином? Спит днем — небывалое дело!
— Спасибо за приглашение, Коля. Мел немного сорвался. Переволновался за нас…
— Немудрено! — вставил Николай.
— Пусть немного отдохнет… Я не хочу его будить, и дети тоже спят…
— Дашенька, голубушка, мы очень просим…
— Хорошо, Коля, хорошо…
Близнецы проснулись к вечеру, оба одновременно (они все делали одновременно), и тут же потребовали еды и пепси-колы. Еда у Даши была, осталась от обеда, а пепси не было. Объяснив детям, что за пепси она должна выйти, а значит, они останутся одни (отца будить нельзя, ему нездоровится), но можно вскипятить чай, Даша предложила сыновьям выбирать: "чай или остаться в номере одним". Близнецы, подумав, согласились на чай: оставаться в полном одиночестве (мама не велела будить папу) им было страшно.
Втроем они шепотом переговаривались; дети припоминали все новые подробности своего недавнего плена. Из их рассказов Даша поняла, что сыновей сторожили двое молодых "дядек", те, что их доставили в ущелье. Еще несколько человек, которые "непонятно разговаривали", то приезжали, то уезжали и все время громко кричали в соседней комнате. "Дядьки" раздевали их и хохотали, а спать укладывали вместе на один диван. Кормили какими-то лепешками, огурцами и "много-много черешни", а пить давали только воду. Даша прижимала к себе сыновей, содрогаясь от ужаса, который пришлось пережить ее мальчикам. "Господи, спасибо тебе, что с ними не успели ничего сотворить!" — думала неверующая Даша.
Время приближалось к десяти вечера, когда из гостиной послышался негромкий голос Мела:
— Дашенька, где ты?
Близнецы, не сдерживаемые матерью, бросились в другую комнату и оседлали еще не отошедшего от сна и лекарства Мела.
— Папа, папочка, покатай нас на животе!
— Подождите, парни, дайте встряхнуться, — попросил, отбиваясь, Мел. Но отказать сыновьям не мог.
Заливаясь звонким хохотом, дети стали играть с отцом. Подбрасывая мальчишек на упругом животе, Мел постепенно приходил в себя. Впервые за эти дни в глазах его появился робкий проблеск радости; они опять стали синими, как и прежде. Увидев это, Даша не выдержала и ушла в спальню. "Господи, укороти нашу память, дай нам забыть поскорее весь этот ужас, и детям, и нам", — рыдала она, уткнувшись в подушку.
Между тем на диване в гостиной шел серьезный разговор. Мальчики только теперь обратили внимание на изменение во внешности отца.
— Папочка, а почему у тебя на голове снег? Твои настоящие волосы под снегом? Ты надел смешной парик?
— Нет, парни, теперь это мои настоящие волосы. Это не парик, я просто поседел…
— Как это, почему? — любопытствовали сыновья.
— Я очень волновался, когда узнал, что вас увезли какие-то "дядьки" и не отпускают к нам с мамой. Вот и поседел. Поняли, парни? У людей так иногда случается при сильном стрессе. — Видя недоумение детей, Мел пояснил: — От сильных потрясений… от переживаний…
— Понимаем, папочка, — сказал Георгий.
— Мы тебя любим, — вторил ему Александр.
— Ах вы, мои тигрята, — растрогался Мел.
Парни мои золотые. А что там делает наша мама? Что-то она затихла…
Ссадив с себя Жорж-Алекса, Мел вместе с сыновьями открыл дверь в спальню. Навстречу им поднялась грустно улыбающаяся Даша. Она уже слегка успокоилась и привела себя в порядок.
— Мел, Николай звал нас в гости. Может быть, сходим? Развеемся, хочется забыться. Он приготовил какой-то сюрприз для Жорж-Алекса.
— Хотим сюрприз, хотим сюрприз, — немедленно включились в обсуждение семейных планов сыновья. — Папочка, мамочка, пойдем в гости! Пойдем… а?
— Ну раз так, — заявил покладисто Мел, — звони Николаю. Будем у них в десять пятнадцать. А этих бузотеров, я думаю, нужно уложить спать…Как ты считаешь?
Даша не успела включиться в игру.
— Мы не хотим спать! Мы выспались! — закричали хором сыновья. — Хотим в гости.
В номере Николая был накрыт богатый стол, Ирина постаралась на славу. Посреди стола между хрусталем и бутылками с вином красовался громадный, килограммов на десять арбуз. На радость близнецам, арбуз улыбался, так как Николай вырезал на нем смешную детскую рожицу; на зеленом фоне рожица растянула большой красный рот, в котором торчали редкие черные зубы-косточки; распахнутые красные глаза удивленно таращились на мир; завершала великолепие изящная белая кепочка Ирины, лихо прикрывавшая хвостик на макушке.
Они вначале замерли от восторга, а потом начали теребить за руки отца и мать, требуя разъяснений, где растут такие замечательные арбузы.
— Успокойтесь, ребята, я его выписал из Африки, — сказал серьезно Николай и добавил: — Не ходите, дети, в Африку гулять…
— В Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы, — подхватили радостно дети. Африка — это было что-то знакомое.
— Вот что, братва, — продолжал Николай, обращаясь к близнецам, — сейчас мы поедим, а потом вы собственноручно разрежете этот африканский арбуз и угостите всех нас! Заметано? О'кей?
— О'кей, заметано, — прокричали мальчики, хлопая в ладоши.
От еды Жорж-Алекс отказались, и, чтобы скрасить ожидание вожделенного момента раздачи арбуза, Николай пустил им "мультики по видику".
Взрослые обсуждали свои проблемы. Хоть это было тяжело, все разговоры вертелись вокруг происшедших событий. Чтобы не привлекать внимания детей, обе пары разговаривали вполголоса. Главное, что интересовало мужчин и казалось им важным, было определить, была ли это просто хулиганская выходка или бандитов кто-то направлял. Николай склонялся к тому, что дело не обошлось без серьезных криминальных вдохновителей. Мелу хотелось за всем этим ужасом видеть обыкновенный бандитский беспредел, хотя он и соглашался с доводами Николая. Самым подозрительным было то, как быстро бандиты вышли на детей и организовали их похищение. Из номера Николая Даша позвонила в Москву и сообщила родителям, что дети нашлись и сейчас находятся с ними. Она слышала, как мать разрыдалась, не в силах вымолвить ни слова.