— Как красиво! — остановив машину, восхитилась Даша.
Повсюду — на сколько хватало глаз — искрился на солнце океан. Маленький белый кораблик, сверху казавшийся игрушечным, неспешно двигался вдоль берега, оставляя за кормой пенистый след.
— Эх, опоздали! — увидев его, вздохнул Мел. — Придется поискать катер. Впрочем, здесь с этим проблем не будет, — заметив в отдалении частный причал, сказал он.
Молодой плечистый креол согласился подвезти их за два доллара.
— Рыбой пахнет, — сморщилась Даша, усаживаясь в лодку.
— Ничего, потерпишь, — глядя на жену, усмехнулся Мел. — Местное население живет за счет рыбалки, продажи кораллов и обслуживания туристов. Видишь во-он те домики? — показал он рукой на спрятавшиеся среди пальм невзрачные строения. — Оттуда к нам приходят прибираться, менять белье, готовить — и все это в отсутствие хозяев. Уединенность отдыхающих — одно из условий контракта. Так что можешь смело ходить голышом, Дашенька, никто за тобой подглядывать не будет.
Примерно через полчаса нанятый Мелом катерок пришвартовался к деревянному причалу одного из островов Космоледо.
— Ну, дорогая, куда направим стопы? — обнимая Дашу за плечи, спросил он.
— Послушай, давай позвоним домой, — взглянув на часы, предложила Даша. — Мы не разбудим детей?
Разница во времени большая… Услышав голос дочери, Нина Николаевна радостно закричала:
— Дашенька, как проходят переговоры? А как вы долетели? Ты хорошо перенесла самолет?
— Мамочка, никаких переговоров нет! Твой любимый зять попросту решил, что мне нужно отдохнуть от домашних забот. Как дети?
— Они с дедом только что ушли на озеро. Сейчас я их позову.
Первым трубку взял Георгий.
— Мамочка, где вы? Что делаете?
— Гоша, мы с папой живем на острове, купаемся в Индийском океане, жаримся на солнышке. У вас все в порядке?
— Мамочка! Бабушка заплела мне косички! — перебила брата Настя, перехватившая инициативу.
— Настюша, — услышав голос дочки, сказал Мел, — ты слышишь меня? Надеюсь, ты слушаешься старших? Что же ты молчишь, моя принцесса?
— Да, — после некоторого замешательства послышалось в трубке. — Я слушаюсь.
— Чем ты занята, детка?
— Собираюсь купать Боя, а потом буду делать ему прическу. — Чуть погодя в трубке раздался тяжелый вздох.
— Папочка, а когда ты приедешь? А мама с тобой?
— Да, дочка, мы вместе, жди нас через пять дней.
— Пять дней это завтра?
Мел на мгновение задумался, как объяснить ребенку, не умеющему считать, что такое "через пять дней".
— Послезавтра, — сказал он, рассудив, что для Насти, пока слабо ориентирующейся в понятиях" завтра-послезавтра", так будет доходчивее.
— Ладно, папочка, я тороплюсь на озеро, там Бой может простудиться…
Мел усмехнулся; его независимая дочь жила собственной жизнью.
— Папочка, Георгий говорит, что вы с мамой на островах. — Теперь это был Александр. — Там интересно? Что делает мамочка?
— Мамочка рядом, целует тебя. Мы скоро вернемся, сынок, вы не скучайте! Что вам привезти?
— Папа, у нас все в порядке, даже Настя ведет себя прилично, не отходит от бабушки с дедушкой. Что привезти? Не знаю, посоветуюсь с Гошей… Может, морскую звезду? Вы еще будете звонить?
— Да, Сашенька, обязательно позвоним.
— Папочка, — в голосе сына прозвучала некоторая неуверенность, — к нам сегодня приедет Моника. Мы покатаемся на лодке, поиграем, потанцуем… Ты не против?
— Нет, сынок, — Мел усмехнулся, — я не против. С лодкой только будьте осторожнее. А Настя будет с вами?
— Но, папа… Она же… — мальчик замялся; чувствовалось, что присутствие сестры во время встречи с Моникой не предусматривалось.
— Сынок, пусть она покрутится возле вас, ей будет интересно. Но в лодку ее не берите, хорошо?
— Да, папа, — без особого энтузиазма согласился Александр.
— Ну все, сынок, мы вас с мамой целуем. — Мел положил трубку.
— Нет, каковы стервецы, — обращаясь к Даше, сказал он. — Пригласим девчонку, сестрицу побоку, и все это — в отсутствие родителей!
— Так к ним Моника придет? — рассмеялась Даша.
— Точно, она! Вскружила парням голову, маленькая куртизанка! Помнишь, как она лихо вертела попкой в Новый год? Где только научилась? Что нам делать, старушка?
— Ничего, отдыхать, — подхватив мужа под руку, Даша повела его по залитой не по-вечернему горячим солнцем набережной.
Народу было неожиданно много. Слышалась английская, немецкая, французская речь; впрочем, итальянской тоже хватало. Дома и деревья были щедро украшены разноцветными флажками и гирляндами лампочек, ждавших своего часа, чтобы зажечься. Двери небольших ресторанчиков были гостеприимно распахнуты. В воздухе витал аромат жареного мяса, лука, ванили, экзотических специй.
— Вот здесь мы и пообедаем, — сказал Мел, подталкивая Дашу к увитой виноградной лозой терраске. — Смотри, как здесь уютно! Ты не будешь возражать?
— Не буду, не буду, — улыбнулась она, потеревшись подбородком о широкое плечо мужа. — Здесь так вкусно пахнет, аж слюнки текут!
К ним быстро подошел худощавый хозяин-креол в белоснежном костюме и, поприветствовав гостей учтивым полупоклоном, проводил их к столику, стоявшему в углу.
— Пируем, малышка! — сказал Мел, изучив меню. — Тебе я закажу рыбу, а себе — мясо. Без мяса я быстро ноги протяну!
Еда была отменно вкусной; а может быть, сама обстановка ничем не омраченного довольства делала их трапезу такой аппетитной.
— Ну как, детка, справишься? А то я могу тебе помочь, — сказал Мел, когда принесли горячее.
— Справлюсь, справлюсь, — орудуя вилкой для рыбы, ответила Даша. — Ух, как вкусно! Смотреть на тебя — одно удовольствие: ты втягиваешь в себя пищу, как пылесос!
— Так ты меня и используешь здесь на всю катушку. Надо же мне восстанавливаться! Тебе, дорогая, нужен мужик, а не желе в сиропе! Ого-го!
— Да ладно тебе! — рассмеялась Даша, чуть не поперхнувшись кисловатым местным вином, очень приятным на вкус.
Ресторан постепенно заполнился посетителями. Чопорные англичане, говорливые французы, бесцеремонные немцы… Мужчины с любопытством поглядывали на Дашу, успевшую загореть за эти два дня и оттого еще более привлекательную, а женщины — на Мела, седоволосого и подтянутого, не сводившего глаз со своей очаровательной спутницы. Это была достойная пара: Мел и Даша полностью соответствовали друг другу.
Пить кофе они перешли на свежий воздух. На набережной уже зажглись разноцветные огни. Гуляющих прибавилось. Кроме туристов подышать вышли и местные жители.
На крохотной площадке у ресторана темнокожие юноши настраивали инструменты, собираясь играть.
— Наверное, эти лабухи сбацают нам какой-нибудь блюз, — поудобнее устраиваясь на стуле, сказал Мел.
— Не лабухи, а музыканты, — поправила мужа Даша. — А блюз — это замечательно! Так что давай слушать.
Против ожидания оркестрик заиграл танго.
— Надо же, мое любимое! — зачмокал губами Мел, закрывая глаза.
— Может быть, потанцуем, милый? — взглянув на него, спросила Даша.
— Нет, детка, уволь… Я не в силах передвигаться… Давай просто спокойно посидим. О'кей?
Даша ничего не ответила; ей очень хотелось танцевать, но переубеждать мужа она не стала.
Между тем танго закончилось. Барабанщик, выкрикнув что-то гортанное, стал отбивать ладонями ритм непривычной для уха европейца мелодии. Тем не менее она завораживала, не оставляя никого равнодушным. Вскоре на свободное место между столиками потянулись танцующие. Положив друг другу руки на плечи, они поначалу медленно двинулись по кругу, раскачиваясь из стороны в сторону, постепенно убыстряя темп.
Даша во все глаза смотрела на них, притоптывая от нетерпения.
Как здорово, правда, Мел? Пойдем танцевать, прошу тебя!
М-м, у меня так не получится, малышка, лучше и не пытаться.
— Что ж мне так и сидеть? — вскипела Даша.
— Ну хорошо… — Мел начал без большой охоты подниматься.
В это время к их столику подошли два мускулистых креола и, жестикулируя, загомонили, указывая на Дашу. Мел не понял ни слова, но, перехватив умоляющий взгляд жены, утвердительно кивнул.