Стоп… — вдруг мелькнула спасительная мысль. А почему, собственно, она уйдет вместе с детьми? Нет, с детьми она не уйдет! Она-то знает, какой он отличный отец, знает, как дети привязаны к нему. Как они сидели втроем на крыльце, его воробышки, когда после нелепой ссоры он сорвался в Милан! Нет, с детьми она не посмеет его разлучить!
Нет, нет и нет! Он попросту не позволит ей сделать это! Он ее залюбит, зацелует, задарит! Все вернет на круги своя! Даша и дети для него слишком многое значат, без них он и дня не проживет…
Однако что же она молчит? С трудом преодолевая волнение, Мел поднялся наверх и вошел в спальню.
Даша, раскинувшись, лежала на кровати, едва прикрыв рукой соблазнительную розовато-рыжую гривку между ног.
— Милый, — томно заговорила она, увидев мужа, — я так устала, что и пошевелиться не могу…
"Еще бы", — подумал он и вслух спросил:
— Отнести тебя в ванную, малышка?
— Не надо… Пусть все твое останется во мне. Это омолаживает женский организм. Ложись, будем наконец спать… Какой долгий был день…
Еще бы не долгий, третий час ночи! Но если она способна рассуждать о пользе для женского организма, значит, все в порядке, значит, не придала значения, значит, не вспомнила! Облегченно вздохнув, Мел вытянулся рядом.
Когда Даша заснула, Мел осторожно вытащил руку из-под нежно посапывающей жены и положил ладонь на лобок. Не просыпаясь, Даша, подтянув одну ногу в колене, слегка отвела ее в сторону. Указательный палец привычно скользнул во влажную мякоть. "Вот воспитание, — умилился Мел, — схватывает все на лету, исполняет команды бессознательно, во сне". Восхитительная женщина, гениальная любовница! Другой такой во всем свете не найти! А может, взять ее сонную, беспомощную? Тоже приятное ощущение! Вот так, слегка приподнять ножку и тихо скользнуть внутрь, она даже не почувствует…
— Милый, так хочется спать, — не отодвигаясь, пробормотала Даша. Подожди до утра.
Ладно, пусть поспит… Не будет он ее беспокоить… До завтра.
Он передвинул руку на теплый живот. Округлая чаша мерно вздымалась. Вверх-вниз, вверх-вниз… Как у маленькой девочки… Знал бы кто, что выделывала час назад эта "девочка"! Мел самодовольно усмехнулся: как он ее распалил! Как вздрагивала она нежным животиком, отвечая на удары его мощных ядер!
Рука его машинально передвинулась на грудь. Ему захотелось поиграть сосками, потерзать их, погладить, поласкать… Какие, однако, чудесные у Даши сисечки! Он это отметил сразу, когда она в первый раз пришла к нему. Пышные, тяжелые, упругие. А ведь троих выкормила… Наверное, какие-нибудь упражнения делала втайне от него. Роскошные полушария! Не то что у этих модных пичужек, которых полно было в Москве. До встречи с Дашей он многих перетрахал, и что? Ни кожи, ни рожи, ни ж… — одни ноги да щель. Ходят без лифчиков, дурочки, да еще гордятся тем, что у них ничего не трясется… На подиуме с прыщиками вместо сисек, может, и ничего, для глаз приятно. А в постели? Ухватиться не за что, мужику никакого удовольствия! Нет, его Даша "на людях" без лифчика ходить не может; да и дома — только перед ним. Перед детьми нельзя; они внимательно следят за родителями. Продвинутые близнецы, похоже, уже что-то смыслят во взаимоотношениях полов… Нет, Даше без лифчика никак нельзя, только здесь она и может полностью раскрепоститься в сексуальном плане. Завтра он опять целый день продержит ее переполненной желанием. Начнет прямо на рассвете так, как задумал: слегка приподнимет ножку и скользнет… После завтрака набросит на нее прозрачную короткую хламидку от Версаче и поведет на пляж. Сам пойдет сзади и будет любоваться округлыми бедрами… У него много заготовок… много…
Прижав к себе любимое тело, он провалился в сон.
Домой они вернулись обновленные, наполненные друг другом. Их встретил облегченный вздох Дашиных родителей, радостные вопли сыновей и отчаянный визг Насти. Мел поспешил подхватить дочку на руки, чтобы расцеловать ее в обе щеки. Близнецы тем временем облепили мать, прижавшись к ней, как котята. Однако процедура приветствия длилась недолго: дети, в сущности, не успели соскучиться. Через пять минут Жорж-Алекс вспомнили о своих неотложных делах и отправились на озеро. Повздыхав для порядка, Настя слезла с Дашиных колен и деловито заковыляла вслед за братьями — с ними все же было интереснее. Мел и Даша переглянулись и понимающе усмехнулись: они были дома, жизнь опять вступила в привычную колею.
Дети
10
Августовские воскресенья на Лаго Маджоре были прекрасны. С первыми лучами солнца озеро пробуждалось: рейсовые пароходики оглашали ранними гудками окрестность; по воде далеко разносились всплески неутомимых рыбаков, встававших еще до рассвета.
В воскресенье Мел оставался дома, чему радовались и он сам, и все его семейство. До девяти все нежились в постели: родители у себя, близнецы у себя. Только Настя в нарушение негласных правил открывала дверь в спальню и, робко заглядывая, сообщала, что ей скучно и хочется поговорить. К братьям она с подобными заявлениями обращаться не рисковала, зная, что ее без церемоний выпроводят. Ну а Мел, конечно же, не выдерживал и разрешал малышке забираться на родительскую кровать.
Даша была решительно против такого неоправданного баловства, но ее педагогическое рвение не встречало поддержки со стороны мужа, обычно оправдывающегося тем, что целую неделю дочка не видит его по утрам. Делать нечего, Даше приходилось уступать.
Получив разрешение, Настя деловито садилась на поднятые колени отца, а Даша вставала готовить завтрак. Воскресные утренние застолья любили все. Вот и сейчас за круглым столом, уставленным едой, соками и фруктами, велась неторопливая беседа. Мальчики обсуждали с отцом мужские проблемы: нужно покрасить рубку моторной лодки, а заодно пройтись кистью по весельной: ее голубое покрытие кое-где облупилось. Было решено, что сразу после завтрака мужчины отправятся на озеро поплавать, а Даша с Настей присоединятся к ним через полчасика, как только девочка справится со своей порцией каши. Мел хотел потренировать сыновей в плавании кролем; брасс они уже давно освоили, да и вообще на воде держались отлично, как будто бы родились здесь на озере. Ему самому тоже не помешало бы поразмяться, сбросить лишний вес. Спортивную форму терять нельзя, особенно имея такую соблазнительную жену!
Ах, какой же непредсказуемой она была там, на "их" острове! Он взглянул на Дашу и закрыл глаза, желая воскресить приятное видение: бело-розовое тело жены в лазурных океанских волнах… Но она и сейчас прекрасна, домовитая и уютная, умеющая преподнести себя в любых ситуациях!
Забрав купальные принадлежности, Мел с сыновьями резвой трусцой побежал к пляжу. Даша подошла к окну, чтобы полюбоваться своими мужчинами. Хороши, нечего сказать! Георгий нес пестрые купальные халаты, Александр — игрушки для Насти. Под навесом на берегу был оборудован небольшой загончик с песком, где малышка могла, не перегреваясь на солнце, проводить часы на свежем воздухе.
Оторвавшись от окна, Даша взглянула на дочь. Та энергично забрасывала в рот овсяную кашку, запивая ее слегка подогретым молоком, — торопилась присоединиться к братьям. Уж очень ей нравилась "взрослая" жизнь!
— Закончила, Настя?
— Угу, — ответила девочка с полным ртом.
— Не спеши, дочка, мы еще успеем с тобой поплескаться, — на сей раз Даша решила ограничить урок педагогики.
— Угу, угу, — радостно закивала малышка. На берегу обсуждались свои проблемы.
— Жорж-Алекс, как насчет заплыва на дальнее расстояние? — разминаясь, спросил Мел сыновей. — Вы на пятьдесят, а я на двести метров. Идет?
Предложение было принято с бурным восторгом. Плыть с отцом, как взрослые мужчины! Год назад они даже не мечтали об этом. Если зрителей не будет, так пусть хоть мать с Настей посмотрят!
— Тогда — вперед! Раз-два-три!
Быстро оторвавшись от сыновей, Мел не забывал оглядываться назад. Прикинув на глазок расстояние, он наконец крикнул мальчикам, чтобы те поворачивали назад. По случаю выходного дня по озеру сновали моторки и обычные лодки. К основному причалу, расположенному в двух километрах от виллы "Доротея", причаливали пароходики из Стрезы и окрестных селений. Там же качалось несколько небольших парусных яхт. При таком обилии плавающих средств отплывать далеко от берега было небезопасно.