– Понимаешь, Энтони, тут такое дело…Вообщем, ты ненастоящий.
– Айлин, это не смешно. – Парень скрещивает руки на груди. – Я прекрасно помню свое детство, юность. Я могу рассказать все о своих предпочтениях.
– Да, ты можешь. Но только лишь потому, что я тебя выдумала. – С неким отчаянием отвечаю ему. – Я, как автор, все сочинила: и мир, и обстановку, и наши внешности, и…
– И даже это?
А дальше следует то, от чего мои внутренности сделали кульбит, а еще я наконец-то почувствовала пресловутых бабочек в своем животе. И не крохотную стайку, а полноценный ураган этих крылатых существ. Энтони мягко касается моего лица и целует.
А теперь, давайте разложим все по полочкам. Ибо я немого в шоке. Во-первых, поцелуй у меня первый в жизни. Так, там кто-то хихикнул? Ну да, в девятнадцать и еще не целованная девушка. И такое бывает, не ехидничайте. Естественно, море эмоций в виде дрожащих коленок и предобморочного состояния. Но… я прекрасно помню, что постепенно вводила любовную линию между главными героями. Между Энтони и Айлин. А здесь он и я. И это все-таки имеет разницу. Потому что оживший герой так и остается прототипом Антона. Причем лет на пять старше, сильнее, а еще у него совершенно другой характер, чем у моего одногруппника. Мне же для моего выдуманного мира надо было наделить героя дополнительными чертами, чтобы он там выжил. Да какого я обманываю? От Антона у него была лишь внешность, а все остальное моих рук дело. И получается, что… я как бы немного изменила Антоше с его видоизмененной копией. Блин, как это дико звучит! Но как же здорово было ощущать эти мягкие губы на своих губах. Энтони не позволил себе ничего лишнего и поцелуй вышел настолько целомудренным, что для нынешней аудитории, которая любит пожестче, это стало бы поводом выйти за попкорном. Все равно ничего бы не пропустили.
– Вау, – вырывается у меня по окончанию, – этого я еще не описывала.
– Видишь, значит, я все же настоящий. – Улыбается он мне. – И мои действия остаются подконтрольными только мне. Как у нормального, живого человека.
– Ага, – все еще потрясенно пялюсь на парня.– Эмм… знаешь, мне бы надо позвонить кое-кому.
– Позвонить? Я все еще не привыкну к новым словам. Что это означает?
– Ну, это подразумевает то, что мне нужно вызывать сюда своих подруг. – Пячусь задом к выходу из зала. – По типу того, как мы связываемся по сферам, а здесь такое же, только называется телефоном. Подождешь немного?
– Конечно, мне как раз надо поговорить с Проводником. – И он поворачивается к коту.
– Не слишком жирное звание для переносчика блох? – Не удерживаюсь от комментария.
– Что ты, неужели ты забыла, что коты еще с давних времен были стражами на границах миров? – Энтони поглаживает кота между ушами.
– Да она и не знала этого, – мурчит Барсик, – не всем дано быть умными.
– И это мне говорит тот, кто моет свою задницу своим же языком, – бурчу себе под нос, когда прикрываю за собой дверь.
– Я все слышу, – слышится мне в ответ недовольное фырчанье, – мой друг, ты не мог бы почесать чуть ниже…
Девочки, кстати, приезжают за рекордные десять минут и выглядят так, словно я их выдернула прямо из постели. Обе в пижамах и наспех накинутых куртках.
– Да простит меня тетя Вера, но твою мать, – Оля явно не в духе, – Давыдова, ты совсем рехнулась? Звонишь, орешь в трубку так, словно у тебя здесь конец света! И?
– Что?
– Где потоп? Де извержение вулкана? Где хоть что-то, из-за чего я тебя сейчас не придушу?
– Да, Ален, мы сорвались к тебе и хотелось бы услышать объяснения. – Аня тоже выглядит недовольной. – Нельзя же так людей пугать.
– Девочки, – складываю ладоши вместе, – пожалуйста, поверьте мне. Кое-что действительно произошло. Я не знаю, как объяснить это, но вы должны…
– Да что случилось-то? – Прерывает меня Ольга. – На тебе лица нет.
– Вообщем, – набираю воздуха в грудь как можно больше и выпаливаю, – я проснулась и обнаружила ожившего Барсика.
– Своего кота? – Ольга таращится на меня так, будто у меня на голове вырос рог. А на его верхушке ей лягушка частушки поет. – Тот самый Барсик, которого мы так дружно оплакивали?
– Да. Я знаю, что звучит бредово…
– Нет, подруга, – Аня притрагивается к моему лбу, – звучит это так, будто у тебя горячка. Тебе что-то вчера подсыпали?
– Нет. Я вообще вчера ничего не пила. – Отмахиваюсь от ее руки.
– Тогда я не понимаю, от чего так тебя накрыло?
– Да я говорю вам правду! Они настоящие!
– Так, их уже больше одного, – вздыхает Оля, – кто еще восстал из мертвых?
– Тут уже дело обстоит иначе. – Тру переносицу и раздраженно добавляю. – Понимаете, я писала рассказ и главный герой ожил. И сейчас он с Барсиком находится в зале.