— Нету! — обрадованно выкрикнул Жгура.
— Кто видел хоть одним глазом, что ты отсек себе пальцы?
— Только мой пес Рябко.
— Это умный свидетель, но немой…
— Сеня, когда я рассказывал Лидке об этом, то ревел… Значит, искреннюю правду говорил!
— То плакала водка, а не ты… А как преподнес людям?
— Соломорезкой отхватило.
— Убедительно! Попробуй подкопаться…
— И все же Лидка!.. Боюсь, скажет Даруге при случае. Она такая, проклятущая, ни перед чем не остановится.
— Заруби себе на носу, Гриша, раз и навсегда: Лида тебя никогда не выдаст и не продаст, даже если и оставит. Она мать. И боже сохрани, чтобы на ее дитя упала тень отцовского позора…
— Ума палата у тебя, Семка! — Григорий шире расправил плечи.
— Если и ждать беды, то от Рябка, — пошутил Забара.
— Собак не берут в свидетели, какими бы умными они ни были, — уже совсем облегченно вздохнул Жгура и схватил под руку Забару. — Я знал, что ты меня поймешь, разделишь со мной лихо… Вовек не забуду твоей душевной доброты!
— На меня, Гриша, можешь положиться как на кремневую гору.
— Слышь меня, слышь меня, Семка! Гостинец скромный… Чем богат, тем и рад, — весело залепетал Григорий.
— Не об этом речь. Хотя бы и с пустыми руками пришел — все равно помог бы. У меня есть такой неписаный закон: человеку надо вовремя подсобить… Как аукнется, так и откликнется.
— Семен Силович, еще одна мыслишка на твое просвещенное усмотрение. Уже, как говорится, одним махом…
— Семерых побивахом?
— Ага. Я намерился пробиться на председателя колхоза…
— Что, что? — не расслышал Забара.
— Стремлюсь возглавить артель в Крутояровке.
— Жгура, ты мне чертовски нравишься! С таким разгоном далеко пойдешь.
— Послушай. Я хочу сразу трех зайцев подстрелить. Председательствованием я прикрою черное пятно в своей биографии. Раз. Возьму за горло Даругу и так сдавлю, что он запищит и откажется от сумасшедшей Лидки… Два. А синеглазая белокосая русалка прильнет ко мне на веки вечные — не оторвешь. Жены ведь любят, когда их мужья у власти. Три. Как ты думаешь, толковый план?
— Здорово! В чем же дело? С богом!
— Видишь ли, дорогой брат, мое председательствование в твоих руках… Помоги!
— Я ж не всесильный, не бог…
— У тебя связи… Я без твоей руки — ноль. Меня должны, сам знаешь, на общем собрании избрать… А райком должен выдвинуть мою кандидатуру… Да что тебя учить…
— Ох и прилипала ты, Жгура! Говори прямо, что конкретно нужно?
— Стройматериал. Шлакоблоки, лес… Иными словами, я хочу себя зарекомендовать, чтобы крутояровцы в меня поверили. Понял?
— За своих гусей ты хочешь всю Европу купить? — расхохотался Забара. — Между прочим, председатель именно таким и должен быть. Словом, подумаем, посоветуемся с Софьей Поликарповной, как тебя вытянуть на руководителя. Она у меня всемогущая жена! Если бы не Соня, я тоже крутил бы волам хвосты…
Освеженные морозцем, обнявшись, как, бывало, когда-то в детстве, брели домой напрямик, проваливаясь в глубокие сугробы.
— Наговорились? Вспомнили всех девок, к которым бегали наперегонки? — раздраженно встретила их Софья Поликарповна.
— Мамочка, решали вопросы государственной важности.
— Ложитесь спать, государственные деятели!
— Это означает спокойной ночи, — прищурил глаза Семка.
Григорий спал сном праведника. За ночь ни единого раза не проснулся.
Утром все забегали, засуетились. Мужчины от завтрака отказались.
— Гриша, вот подарок для Лиды. Отрез на праздничное платье. Персонально от меня, — хозяйка вынесла из спальни сверток цветастой ткани. — Жена у вас красавица — синие глаза, льняные косы — васильковый цвет ей будет к лицу.
— Благодарю, Софья Поликарповна! — Григорий хотел было поцеловать пухленькую ручку, но удержался.
— А я тебе, братуха, дарю со своего плеча новенькое, с иголочки, военное обмундирование. Мы с тобой, кажется, носим один размер. — Семка бросился к шкафу и вынул шинель, китель, галифе, сапоги.
— Э-это же моя мечта! — обрадовался, словно ребенок, Жгура.
— Носи, Гриша, на здоровье!
Жгура закрылся в комнатке, чтобы переодеться в обновку. И тут же в его голове мелькнула мысль: «Ох уж и хитрюга этот Забара! И Софья ему под стать. Что-то мудрят, задабривают, прикручивают к себе. Угощают не как родственника, а с дальним прицелом, как своего сообщника. А впрочем, пусть будет так. Может, это дело взаимовыгодное?»
— О стройматериалах мы вам сообщим, — на прощанье пообещала Софья Поликарповна.