— Скажу, не утаю, чего там, — заискивающе заулыбался Григорий. — Договорился я в районе с одной очень влиятельной дамой о стройматериалах. Пообещала дать шлакоблоков, подбросить древесины. Пусть председатель сельсовета распределяет, кому в первую, кому во вторую, кому в третью очередь строить хаты.
— По-государственному, брат, решаешь дела. Раз у тебя есть дом, помоги и соседу на ноги стать. Один за всех и все за одного. Так у нас на фронте было: плечо к плечу. А иначе не победили бы. Переколошматили бы нас фрицы по одному, черта лысого дошли бы мы до Берлина.
— И разруху одолеем! — лихо притопнул Жгура кованым каблуком о деревянный пол. — Я предлагаю, Павел Свиридович, пока зима, надо выиграть время: завезти стройматериалы. Снег, заносы — тяжело, сложно будет, но другого выхода я не вижу. Запряжем всех волов, всех лошадей. Я постараюсь «студебеккера» раздобыть. Известное дело, машиной сподручнее груз транспортировать. А нагрянет весна — придется пахать, сеять, садить. А там прополка, а там страда. Времени в обрез. Словом, нельзя сидеть сложа руки. Сидеть — значит умирать…
— По-хозяйски мыслишь, Гриша. Но мы голы. Ни рубля в кассе. Буду просить, чтобы район подсобил деньгой, — Крихта широко развел забинтованные руки, будто аист белые крылья.
— На начальство надейся, а сам не плошай. Кто изворотливее, ловчее, тот быстрее выкарабкается из беды. А кто будет ждать манны с неба, тому и рак в ухо свистнет… Ясненько?
— Гриша, но ты же знаешь, что сейчас даром никто даже иголки не даст.
— Не страшитесь! Обеспечение стройматериалами я беру под свою личную ответственность. Я, так сказать, занял шлакоблоки, древесину. Разбогатеем — отдадим. Это реально на сто процентов…
Жгура разошелся, раззадорился, все больше накручивая пружину. Прицел один — по горячим следам вынудить Крихту сказать: «Такого бы нам председателя колхоза, как ты, брат!»
Но сметливый, хитрый Крихта почувствовал, к чему клонит Жгура, и отделался только похвалой:
— Молодчина! Делать людям добро без постановлений, по велению собственного сердца — самый высокий долг человека.
— Агитатор вы! — Григорий потер ладонью о ладонь с такой силой, что они заскрипели. Это означало, что он не удовлетворен разговором.
— Ладно. На заседании правления обменяемся мнениями. В кабалу бы не угодить. Брать взаймы — дело нехитрое… А чем отдавать потом? — задумался Крихта.
— Согласен! Я доложу. Всей громадой посоветуемся, — Григорий обрадовался, что представляется случай показать товар лицом.
Слушала Лида краешком уха мужскую беседу, и ее душа постепенно оттаивала: не такой уж и гадкий у нее муж… Не пьет, не изменяет. Все — Лидуня, Лидуся… В огонь и в воду готов броситься за ней. Скупой, расчетливый? Нет, все это ради нее. Беспрекословно удовлетворяет ее прихоти. Она же, глупая, еще и ропщет на свою судьбу. Если бы испробовала «сырой житухи» в землянке, то сразу бы осела, поумнела. За таким, как Григорий, разбаловалась, разнежилась. Не ценит доброты, не почитает мужа, как принято в порядочных семьях. Пренебрегает им на каждом шагу, капризничает… А он, как вол, терпит, порой даже стонет…
Жалко стало Григория. Подойти бы к нему, положить на плечи руки, ласково заглянуть в его серые, всегда перепуганные глаза. Все же не решилась. Разбитый сосуд уже не склеишь… Подавила в себе минутный порыв. И, то ли в свое оправдание, то ли защищая его от несправедливых нападок, легкомысленно брякнула:
— Павел Свиридович, сделайте моего Григория председателем колхоза… В одно лето всем хаты построит!
Жгура сорвался с табуретки, как заяц, прыгнул к Лиде и резко остановился:
— Напрасно ты… Я же не набиваюсь… Этот вопрос решается не здесь, в колхозе, а в районе.
— Я же вижу, тебя в дрожь бросает от желания стать председателем.
— Ошибаешься, жена. Не по мне такая должность!
— Почему же, у тебя есть все задатки хозяина колхоза: деловитость, расторопность, — тихо говорил Крихта, боясь переборщить.
— Жгура такой — в одном конце района нырнет, а в другом вынырнет, — вставила Лида.
В ушах Григория звенел тихий примирительный голос Лиды. Что с ней случилось? То ежедневно брызгает слюной от злости, а то вдруг мед на устах. Никогда не думал, что она так выручит его в самый ответственный момент. Именно сейчас надо было намекнуть о должности председателя, а она безо всякой дипломатии сплеча это и рубанула… Дух захватило… Снова присел на табуретку и уже еле слышным голосом выдавил из себя: