Виктор недоуменно пожал плечами, показывая этим, что шеф, по его мнению, преувеличивает.
— Нет-нет, не отрицайте! — Никифоров постучал пальцем по столу. — С завтрашнего дня возьмите отпуск и отправляйтесь куда-нибудь к Черному морю…
Профессора оборвал дружный смех подчиненных.
— Простите, но сейчас середина февраля, — заметил один из сотрудников.
— Ах, да! — шеф смущенно почесал затылок. — Виктор, в конце концов решайте сами, где лучше отдохнуть, а я прощаюсь с вами ровно на тридцать дней.
— Профессор, нельзя ли отсрочить отпуск на неделю?
Никифоров поправил очки и с удивлением посмотрел на молодого ученого.
— Я не закончил кое-какие расчеты… — начал оправдываться Виктор. — Мне нужно несколько дней…
Шеф встал из-за стола, подошел и по-отечески похлопал его по плечу.
— Вернешься и закончишь.
Сотрудники, с любопытством наблюдавшие за этой сценой, оживились и, решив воспользоваться настроением шефа, засыпали его относящимися и не относящимися к делу вопросами. Виктор уже не прислушивался к разговору. Он задумался о внезапно представившемся отпуске, глядя в окно.
«Куда бы это махнуть, чтобы забыться на время?»
А на улице хлопьями валил пушистый снег, оседая шапками на столбах высокого забора вокруг здания лаборатории.
В этом учреждении, старательно упрятанном посреди леса, Виктор работал уже несколько лет. Сразу же после окончания аспирантуры его пригласил к себе профессор Никифоров, большой авторитет в своей области знаний, и предложил заняться «серьезным делом» под его непосредственным руководством. Лаборатория принадлежала военному ведомству и была засекреченной, однако Виктор согласился, полагая, что здесь сможет спокойно заниматься наукой. Он не подозревал, что жить и работать ему придется в полной изоляции — целую неделю сотрудники проводили на территории объекта, и только на выходные специальный самолет доставлял их домой, в Москву.
Однако самым неприятным было то, что здесь с тебя брали подписку о неразглашении. Следовало молчать и о месте расположения лаборатории, и о работе, которой занимаешься, и о многом, многом другом…
Мысли Виктора прервал негромкий сигнал по внутренней связи.
— Совещание окончено, следующее, — предупредил очередной вопрос профессор: — ровно через неделю, в пятницу. Прошу не опаздывать.
— Пора на аэродром, — сказал один из коллег.
«Странно, — подумал Виктор, вставая. — Хотя временами и приятно с головой погрузиться в работу, но возвращения домой всегда ждешь с нетерпением».
Все дружно загремели стульями и гурьбой направились к выходу.
— Виктор Франк, — неожиданно окликнул шеф, — я попросил бы вас задержаться.
Когда они остались вдвоем, Никифоров едва ли не шепотом заговорил:
— Я в курсе ваших последних экспериментов…
— К сожалению, неудачных… — перебил его, смутившись, Виктор.
— Знаю, но, судя по наработкам, это всего лишь временные трудности. И, как мне кажется, человек с вашими способностями в состоянии с ними справиться…
Виктор удивился панибратскому тону Никифорова.
— Вы хотите мне что-то предложить? — полюбопытствовал он.
— Да, — сказал шеф. — Вы должны будете оставить все свои многочисленные эксперименты и заняться только одной темой…
— Последней? — догадался Виктор.
Шеф кивнул.
— Но…
— Это не мое решение, — отрезал Никифоров.
Виктор внимательно посмотрел на профессора.
— Значит, мой отпуск как-то связан с этим решением?
Шеф молча встал из-за стола и подошел к окну. Отодвинув рукой занавеску, он задумчиво протянул:
— Не только… — в голосе Никифорова появились металлические нотки. — Впрочем, это не должно вас волновать… Перед вами открываются великолепные перспективы как в плане научной творческой работы, так и в плане карьеры… если, конечно, справитесь с заданием… Вас заметили, и было бы большой глупостью упустить такой шанс!
Шеф испытующе посмотрел на Виктора и, прочитав в его глазах робкое согласие, вновь перешел на шепот:
— Возможны, правда, и кое-какие осложнения…
Виктор поднял голову.
— Какие же?
— Подобные эксперименты уже давно проводятся в других странах и, представьте себе, в России тоже. Наши ближайшие конкуренты не меньше нас заинтересованы в получении результатов, а потому…