Однако его неожиданно выручил песик, который заметил в глубине двора большую рыжую кошку и с громким лаем бросился к ней. Баба Нина, не ожидавшая от своего любимца такой прыти, растерялась. Не успев отпустить поводок, она вынуждена была последовать за болонкой, притом с предельной для ее возраста скоростью. Виктор облегченно вздохнул, вошел, не дожидаясь возвращения соседки, в подъезд и на одном дыхании взбежал по ступенькам.
На лестничной площадке перед своей квартирой он вдруг почувствовал какой-то странный запах. В голову сразу же полезли непрошеные мысли:
«А что если Никифоров был прав, и конкуренты, уже пронюхав обо всем, пытаются любым способом помешать моей работе…»
Осторожно подойдя к двери, Виктор прислушался. В квартире стояла мертвая тишина. Но, поведя носом, он убедился, что едва уловимый запах газа исходит именно оттуда. Вставив ключ в замочную скважину, попытался открыть дверь, однако рука задрожала и он не смог этого сделать. Лишь с третьего раза ему удалось открыть замок и попасть в квартиру.
Опасаясь сюрпризов, Франк сделан несколько шагов в сторону зала и замер: оттуда доносился приглушенный звук телевизора.
«Там явно кто-то есть… — решил он, для начала ощупывая подозрительным взглядом прихожую. — И если это так, то я вряд ли с ним справлюсь без должной подготовки…»
Однако, решив, что лучшая оборона — это нападение, причем внезапное, он вооружился хрустальной пепельницей, стоявшей рядом с телефоном, и на цыпочках подошел к двери. Резко дернув ее на себя, предусмотрительно отскочил в сторону. Ничего. Ни малейшего звука, кроме работающего телевизора. Он осторожно заглянул в зал и, убедившись, что там никого нет, облегченно вздохнул.
И тут услышал, как кто-то пытается открыть входную дверь. Если мгновение назад он был готов посмеяться над своими страхами, то сейчас вновь насторожился и подумал:
«Тот, кто пытается проникнуть в квартиру, не подозревает о моем присутствии, поэтому я встречу незнакомца здесь, в прихожей…»
Раздался скрип несмазанных петель, и в дверном проеме показалась мать Виктора с хозяйственной сумкой и пакетами в руках. Заметив бледного взъерошенного сына с пепельницей в руке, женщина ойкнула и попятилась назад.
— Боже мой, — пробормотала она. — Да ты совсем заработался у себя в лаборатории…
— Мама? — скорее удивленно, чем радостно воскликнул Виктор и шагнул навстречу.
Светлана Петровна, а так звали хозяйку квартиры, покосилась на пепельницу и, опустив пакеты на пол, обняла сына. Чувствуя, что сердце стучит уже не так часто, Виктор нервно рассмеялся.
— Мне показалось, что в наш дом пробрался кто-то чужой, — начал оправдываться он. — К тому же почему-то включен телевизор и пахнет газом…
Не успел он договорить последнюю фразу, как Светлана Петровна всплеснула руками и бросилась в кухню.
— Вот если кто и сошел с ума, так это я, — раздался оттуда ее голос.
Виктор поставил пепельницу на место и прошел за ней.
На кухне, кроме обычного беспорядка на столе, было кое-что похуже: сильно пахло газом. Светлана Петровна уже успела отворить окно, и на пороге Виктора обдал прохладный февральский воздух, ворвавшийся в помещение.
— Я пошла за продуктами и совершенно забыла про чайник, — мать горестно вздохнула. — А он закипел и погасил огонь…
Однако Виктор ничуть не удивился такому обороту дела. Он слишком хорошо знал свою мать: история с чайником и включенным телевизором была вполне в духе Светланы Петровны.
«А мне уже померещились шпионы», — подумал он и негромко рассмеялся.
Светлана Петровна обиженно поджала губы. Она могла простить сыну все, что угодно, только не подтрунивание над собой.
Дело в том, что мать Виктора в прошлом, лет этак тридцать назад, была известной балериной. И, хотя с тех пор утекло много воды, упрямо не хотела признавать себя старухой. Она следила за модой, ходила к косметологу, массажисту, и такие оплошности, как невыключенный газ или телевизор, упрямо относила на счет артистической рассеянности. Отец Виктора и он сам иногда посмеивались на сей счет, однако старались делать это незаметно для нее…
— Что тут такого? — в голосе матери слышалась обида.
— Да я просто вспомнил один забавный анекдот, мама.
— Какой же? — мать с интересом взглянула на Виктора.
Несмотря на врожденную интеллигентность, она любила острые и даже соленые истории, а иногда считала не зазорным и приобрести бульварную газетку «Анекдоты».