Тони, которая к этому времени была не только партнером, но и директором-распорядителем «Фонда поддержки нетрадиционных проектов» компании «Эддер и Стерн», восприняла идею с энтузиазмом. Получив разрешение от правления компании, она вложила большую часть денежных средств своих клиентов в приобретение компанией «А Ля Карт» фирмы «Декор».
– Все, что связано с организацией питания и улучшением условий домашнего быта, является выгодным помещением капитала в период экономического спада и застоя, – говорила она своим клиентам. И они соглашались последовать ее совету, потому что Тони пользовалась их доверием.
– Доверием и репутацией специалиста с острым деловым чутьем, – уточнил Денни и пригласил ее на открытие первого магазина розничной торговли, который оборудовала фирма «Все для кухни» в заново отделанном первом этаже огромного престижного здания.
– Конечно, с радостью, – сказала Тони. Она вдруг увидела Денни новыми глазами. Он был высокого роста, чуть больше шести футов двух дюймов, на нем с небрежным изяществом сидел безупречно сшитый на заказ костюм. Он, несомненно, был красив, и его явная уверенность в себе и деловые способности выгодно оттенялись – для тех, кто очень, очень хорошо его знал, – тем, что он производил впечатление зрелого человека, которому рано пришлось взять на себя роль взрослого, и обладал тонкостью чувств, свойственной тому, кто вырос в окружении женщин и относился к ним с искренней симпатией.
Тони вдруг сама удивилась, что разница в возрасте, которая когда-то казалась огромной, – она была старше его на четыре года, – теперь не имела ровным счетом никакого значения.
Каролину обидело то, что к ней не обратились за помощью.
– Денни мне рассказал о твоих планах купить «Декор», – начала она, когда они сидели в удобной кухне Элен и пили чай с домашними сдобными булочками. – Я чувствую себя обойденной вниманием, потому что ты ко мне не пришла, Элен. Я тоже хочу помочь, – сказал она, подавая невестке конверт.
– Спасибо! – поблагодарила Элен, удивляясь тому, что конверт набит так плотно, и, заметив карандашные пометки на конверте, спросила: – Что значит «КСОН»?
– Компания «Эксон», – пояснила Каролина. – Сейчас как раз пора продавать акции нефтяных компаний. ОПЕК уже далеко не то золотое дно, что раньше.
Элен слушала Каролину, и вдруг ей вспомнилось то, что много лет казалось прочно забытым.
– «ППГ», – сказала она. – Каролина, существуют акции такой компании – «ППГ»?
– «Питтсбург Плейт энд Гласс», – мгновенно ответила Каролина. – Компания по производству металлической и стеклянной посуды. – Она улыбнулась своим воспоминаниям. – Я на ней хорошо заработала.
– Каролина, ты раньше часто… одалживала… Филу деньги?
Каролина кивнула.
– Я так любила его, – мягко сказала она. – Он был моим единственным ребенком. Я отдавала ему все. Возможно, я давала ему слишком много. Я приучила его к мысли, что он может позволить себе все и ни в чем себе не отказывать. Ты считаешь, я неправильно поступала?
– Нет, – ответила Элен. – Я так не считаю. И если бы Фил был жив, он, наверно, и сам бы добился возможности ни в чем себе не отказывать. – Но теперь Элен было непонятно другое. – Но откуда ты брала на это средства? Фил всегда так щедро тратил деньги… как я теперь понимаю, твои деньги. Должно быть, ты ему… одалживала… огромные суммы.
– Вообще-то да, – сказала Каролина с грустной и в то же время горделивой улыбкой. – Я первоклассно играю в бридж. И всегда играла. И кроме того, я получила в наследство небольшой фонд по управлению имуществом. В один прекрасный день я сообразила, что глупо тратить все мои денежные поступления на одежду и косметику, и начала следить за тем, что происходит на рынке ценных бумаг.
– Томми, должно быть, тобой гордится, – сказала Элен, вспомнив, что Денни когда-то приводил мнение Каролины о надежности тех или иных инвестиций, как будто ссылался на непререкаемый авторитет.
– Томми не знает. Он считает, что интерес к финансовым делам лишает женщину женственности, – ответила Каролина. – Так что это мой маленький секрет. Какой мне смысл разбивать представления Томми обо мне, даже если они не всегда верны? Я знаю, что сейчас модно ничего не таить в себе и «говорить все как есть», но я не собираюсь следовать такому принципу.
– Отказаться следовать модным веяниям, – сказала Элен, основываясь на собственном опыте, за который она дорого заплатила, – иногда бывает труднее всего на свете.
В этот момент она внезапно поняла, почему все эти годы при ведении дел в «А Ля Карт» самой большой трудностью, далеко превосходящей все остальные, для нее было думать и говорить о деньгах. Она тоже в глубине души считала, что финансовые вопросы – не женское дело, потому что так думал Фил, так считали все вокруг. Как будто деньги имели пол!
– Каролина, я, наверно, никогда не перестану открывать что-то для себя новое, – сказала Элен, когда ее свекровь, которой было уже далеко за семьдесят, но которая, несмотря на это, была умело подкрашена, ухожена, одета к лицу и так, чтобы выглядеть моложе своих лет, собиралась уходить.
– Если тебе повезет, то не перестанешь, – сказала Каролина и ушла, унося с собой аромат духов «Хлоя»: она боялась опоздать к массажисту.
Макс, как обычно, предпочитал говорить без обиняков:
– Сколько тебе нужно, малышка? – спросил он. – У меня есть один счет в банке, о котором Джоанна еще не пронюхала.
И он снова, уже не в первый раз, упрекнул себя, что ему не хватило ума жениться на женщине типа Элен. Правда, это еще не поздно было сделать. «Кто знает?» – сказал он себе. Возможно, в следующий раз. Ведь Макс ничуть не сомневался, что будет и следующий раз. А если в следующий раз не получится, то представится еще случай.
– Я же был при том, когда все это только начиналось, – с чувством напомнил ей Эл. – Я всегда считал себя компаньоном и партнером. А теперь у меня есть возможность им стать!
И он произвел ревизию всех имеющихся у него денежных средств, которые можно было пустить в дело.
– Мы – партнеры? – спросил он, вручая ей чек.
– Партнеры, – ответила Элен, вкладывая в это слово двойной смысл, и Эл, всегда завидовавший своим родителям, которые были не только деловыми партнерами, но и партнерами в семейной жизни, почувствовал себя очень счастливым.
В очереди оказался даже Эдвин Гаррен из коммерческого банка «Каути Меркантайл». – Мы с удовольствием предоставим вам заем, – предложил он во время ленча для руководящих сотрудников фирмы, который проводился ежемесячно и который Элен обслуживала уже много лет. – Причем на особых условиях, – продолжал он, и его крысиная мордочка приобрела напряженное выражение, как будто он очень старался угодить. – С более низкой ставкой по кредиту.
– Благодарю вас, – вежливо ответила Элен. И наконец получила возможность сказать те слова, произносить которые было ни с чем не сравнимым удовольствием: – Но вы опоздали почти на двадцать лет…
А замыкала очередь Бренда.
– У меня есть семьдесят тысяч долларов, – сказала она. – Я хочу отдать их тебе на покупку «Декора».
– Но ведь ты хотела их использовать для первого взноса за дом, – сказала Элен, удивленная и растроганная этим предложением.
– Для меня важнее ты, чем дом, – ответила Бренда. И прибавила неуверенно, боясь, что ей откажут, как столько раз отказывала другим она сама: – Если ты ничего не имеешь против, я бы хотела открыть филиал «А Ля Карт» здесь, в Бостоне. Тебя хорошо знают по телепрограмме, и меня просили об этом.
– Но ты же уверяла, что ни за что не свяжешься с «А Ля Карт», – напомнила ей Элен. – И потом, разве ты не говорила, что ни за что не пойдешь работать, пока дети не подрастут.
– Ну, говорила, – признала Бренда. – Я просто не понимала, как я роскошно жила, и при этом считала, что так будет продолжаться всегда. Джеф все еще не может найти работу. Мне придется работать самой. И судя по тому, как идут дела, почти наверняка придется работать и Каро, и ее сестре. Как и мне сейчас. Как в свое время тебе. А когда в детстве ты видишь, что твоя мать работает, это служит самым лучшим примером. Я никогда раньше не понимала, что тебе пришлось пережить, пока со мной не случилось то же самое. Я тебя люблю, – сказала она.