— Тьфу, какого черта мы тебя вообще взяли? — Игнат с кряхтением приподнял арбалет и опустил его себе на плечо. — Туда, говорю, ставь. Да живее. Где там болт?
— Будь кто меня спрошал, хочу я на демоницу идти, — ворчал Хаврон, устанавливая жердь в указанном месте. — Собирайся, велели, и иди. Я и пошел.
Рина кричала, билась на привязи, а Адрий смотрел и ничего не мог сделать. Какой-то совсем юный паренек толкнул его плечом, проходя мимо. В его руках было около десятка длинных тяжелых стрел.
— Наконец-то, — буркнул Игнат, стягивая с охапки верхнюю стрелу. — Ну-ка, не шевелись, Хаврон.
Арбалет щелкнул, болт то свистом унесся ввысь и еще одна веревка натянулась. Рина взревела громче и замахала крыльями с такой силой, что закружилась листва, срываемая с деревьев. Один из крюков, вбитых в землю, с каким-то неестественным тренькающим звуком выскочил и сшиб с ног паренька со стрелами.
— Ну вот, — бормотал Игнат, прицеливаясь, — еще парочку и все, никуда она от нас не денется. Держи, давай, покрепче, — крикнул он громче. — Малек тоже неплохо с путами справляется, хороший когда-нибудь будет сотник. Мужики! Готовьсь, сейчас за аркан тянуть будем.
И тут у Адрия будто что-то переключилось в голове. Заревев раненным зверем, он кинулся на мужчин у арбалета и сшиб обоих на землю. Тщедушний Хаврон заверещал, придавленный здоровенным Игнатом. Адрий, приподнявшись, слепо заколотил кулаками по широченной спине арбалетчика, а тот, скрипя зубами, пытался подняться, и у него это, пусть медленно, но получалось. Обезумевший мужчина переплел пальцы рук и, широко размахнувшись, саданул по голове здоровяка, но удар получился смазанным. Потеряв равновесие, Адрий скатился на землю и стукнулся затылком о какую-то корягу. Сознание его помутилось.
— Связать этого смерда и в телегу! — скомандовал Игнат. — Не помню его. И давайте все к веревкам. Силки почти готовы. Болт мне.
— Это чужой. Никогда его не видывал. Не нашинский он.
— Ты лучше вяжи его. Ну-ка, подсоби. Подняли.
— Какой холеный, сытый. Грязный токмо.
Адрия куда-то поволокли, потом завернули руки за спину и стянули до боли, а потом затолкали на телегу и что-то впилось ему в бок.
— Ну, где вы там! — громыхал Игнат. — Все сюда.
— Взялись. Давай-ка, давай-ка.
— Тянем. Ну? Ну, давай же.
— Давай все вместе. Еще, еще чуток.
Пересилив боль, Адрий приподнялся и перевалился через невысокий борт. Земля вышибла воздух из легких, которые тут же сковало спазмом, не позволяя вздохнуть. Руки, связанные за спиной, обожгло болью. В глазах померкло. Стараясь не закрывать глаза, чтобы не потерять сознание, Адрий извивался, пытаясь перевернуться, потом встать. Где-то вдалеке бухали десятки ног, перебегая с места на место. Охотники ругались, дружно что-то голосили, но команды раздавал только Игнат.
В глазах продолжал двоиться, ноги подкашивались и руки, стянутые за спиной, нещадно болели при каждом движении, но Адрий продолжал пытаться встать. Привалился к колесу, затем к борту телеги. Топот неожиданно приблизился, и крики сфирьи стали раздаваться над самой головой.
— Тянем, ну? Ну же!
— Давай же, давай, поднажми!
— Ну куды, куды ты тянешь? Туды давай, туды!
— Молчать, — голос Игната был легко узнаваем и разом перекрыл весь гомон. — Кто бросил четвертую нить? Голову откручу паскуде и в жопу вставлю.
Дружный топот послышался позади. Пыхтение.
— Сильна зараза. Ой сильна.
— Не сопротивляйся, баба. Тебя никто не обидит.
— Первый за это голову оторвет любому.
В глазах Адрия немного прояснилось. Оглядев толпу, буквально висевшую на веревках, которые то натягивались, то ослабевали, от чего людей то подкидывало в воздух на полметра, то бросало наземь, он попятился, чтобы не столкнуться с ними.
Сообразив, почему веревки то ослабевают, то натягиваются, Адрий в ужасе задрал голову вверх. Рина была почти точно над ним. Смотрела на него. А от ее крыльев к земле тянулись веревки.
— Может, еще парочку засадить? — предложил кто-то. — Где арбалет?
— Хватит, — рыкнул Игнат. — Толий! Твоим до дерева недалеко. Уж постарайтесь, захлестните веревку вокруг.
— Давай, парни, слышали главаря? И раз, тяни, и раз.
— Рина! — завопил Адрий, не зная, что делать. Хотелось кинуться и разорвать каждого их этих мужиков. Но… — Риночка.
Опустив голову и продолжая пятиться, он еще раз оглядел толпу. Мерзкие, грязные. Их продолжало швырять из стороны в сторону. Веревки размеренно ослабевали и натягивались, вместе со взмахами крыльев, будто бы отмеряя время.